Этнические общности. Какая разница между нацией, национальностью и этносом? Этнос этнические группы нации и национальности

Этнос - это социальная общность, которой присущи специфические культурные модели, обуславливающие характер активности человека в мире, и которая функционирует в соответствии с особыми закономерностями, направленными на поддержания определенного уникального для каждого общества соотношения культурных моделей внутри общества в течении длительного времени, включая периоды крупных социокультурных изменений.

Признаки ЭТНОСА- Физический облик в соответствии с антропологическими классификационными делениями народов на расы (форма волос, цвету кожи, цв. глаз, рост, телосложение, параметры головы). Ориентируясь на эти параметры выдел. 4 большие расы:

Евразийская(европеоидная)

Азиатско-американская(Монголоидная)

Африканская(Негроидная)

Австралоиды (океаническая раса)

Что их объединяет?

1.Единства происхожения

2. Единство места проживания,

3.единство языка(в мире насчитывается 12 языковых семей)

4.Самоназвание- как называет себя сами носители этноса.

Народ - общность людей, члены кот. Имеют общие название, язык и элементы культуры, обладают версией о едином происхождении, ассоциируют себя со своей территорией и обладают чувством солидарности. Вера в общее будущее.

Этнос вступает в историю и осознает себя народом, когда принимает религию. Народ действует рационально и создает нечто больше себя:

Цивилизация

В эт-гии выдел. 3 стадии этносоц-ого развития чел.

1) первобытное общество. Традиционное общ-во с трад-ой культурой в кот.слабо выражено межплеменные связи.

2) стадия народности образуется в результате сплочения и развития близких по культуре племен. Именно в этот момент развивается писменность, происходит отбор тех устных придений, легенд, традиций, установок кот. Помогут формировать народность.

Появление госуд. Законы общества ориентируются не на законы предков, а лишь опираются на них, выстраивая новые соц. отношения. Зарождаются эк. связи, рыночная эк. народность концелидируется в нацию.

3) стадия Национального едиства. Нород осознает себя нацией если он объединен территориальной культурой, языком, экономикой, госуд., единым национальным рынком.

Нация - объединение людей живущих на большой территории, утратившее кровное родство, но разделяющая людей на своих и чужих ориентируется на внутреннее единство.

11.Этническая культура (э.к.). В широком значении э.к. - это совокупность присущих этносу способов жизнедеятельности, необходи­мых для сохранения и развития этноса. В узком смысле под э.к. понимается совокупность элементов материальной и духовной культуры этноса, являющихся ос­новным этнодифференцирующим признаком. Э.к. - такая же древняя, как и само человечество. Бескультурных народов не только нет в настоящее время, но и не было в прошлом. В культуре каждого народа переплетают­ся явления, свойственные только ему одному, с особенностями, распространенными у многих этносов или свойственными все­му человечеству в данную историческую эпоху. Э. к. обычно делят на материальную и духов­ную. Первая включает вещи, материально существующие в про­странстве на протяжении известного отрезка времени. К ним от­
носятся жилище, другие постройки, пища и напитки, посуда, одежда, обувь, украшения и т. д. Духовная культура представляет собой информацию, которая существует в коллективной, живой памяти любой человеческой популляции, передается от поколения к поколению путем рассказа или показа и проявляется в определенных формах поведения. К духовной культуре относятся те компоненты, для которых харак­терны традиционность и устойчивость: трудовые навыки, нравы и обычаи, связанные с хозяйственной, общественной и семейной Жизнью, различные виды искусства и народного творчества, религиозные верования и культы.

12.Этногенез современного российского общ-ва. События этногенезов народов нашего Отечества составляют историческую канву жизни, по крайней мере двух разных суперэтносов Древней Киевской Руси и Московской Руси. При объединении народов проявилось умение русских «понимать и принимать все другие народы». Наши предки великолепно осознавали уникальность образа жизни тех народов, с которыми сталкивались, и поэтому этническое многообразие России продолжало увеличиваться. Разнообразие ландшафтов Евразии благотворно влияло на этногенез ее народов. Евразийские народы строили общую государственность исходя из принципа первичности прав каждого народа на определенный образ жизни. На Руси этот принцип воплотился в концепции соборности и соблюдался совершенно неукоснительно. Таким образом, обеспечивались и права отдельного человека. Исторический опыт показал, что пока за каждым народом сохранялось право быть самим собой, Объединенная Евразия успешно сдерживала натиск и Западной Европы, и Китая, и мусульман. К сожалению, в ХХ в. мы отказались от этой здравой и традиционной для нашей

страны политики и начали руководствоваться европейскими принципами - пытались всех сделать одинаковыми. Механический перенос в условиях России западноевропейских традиций поведения дал мало хорошего. Ведь российский суперэтнос (в пассионарной теории этногенеза, этническая система, высшее звено этнической иерархии, состоящая из нескольких этносов, возникших одновременно в одном ландшафтном регионе, взаимосвязанных экономическим, идеологическим и политическим общением, и проявляющиеся в истории как мозаичная целостность.) возник на 500 лет позже. И мы, и западноевропейцы всегда это различие ощущали, осознавали и за «своих» друг друга не считали. Поскольку мы на 500 лет моложе, то, как бы мы ни изучали европейский опыт, мы не

сможем сейчас добиться благосостояния и нравов, характерных для Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагают совсем иные императивы поведения. Надо осознавать, что ценой интеграции России с Западной Европой будет полный отказ от отечественных традиций и последующие уподобление. «Восемнадцатый век стал последним столетием акматической фазы

российского этногенеза. В следующем веке страна вступила в совершенно иное этническое время – фазу надлома. Сегодня, на пороге XXI в., мы находимся близко к ее финалу… России предстоит пережить инерционную фазу – 300 лет золотой осени, эпохи собирания плодов, когда этнос создает неповторимую культуру, остающуюся грядущим поколениям.

Пассионарность - это непреодолимое внутреннее стремление к деятельности, направленное на осуществление каких-либо целей.

13.Этническое самоопределение - это объективная возможность этноса самостоятельно осуществлять языковую, культурную, хозяйственную и политические виды деятельности.

Этническое самоопределение представлено в формах:

1) языковое самоопределение - возможность этноса осуществлять общение на родном языке в другой стране; 2) культурное самоопределение - возможность этноса осуществлять культурную деятельность в другой стране (посредством наличия школ, культурных учреждений; возможность отмечать свои национальные праздники); 3) экономическое самоопределение - возможность этноса осуществлять экономическую деятельность в пределах другой страны (напр., этносы Поволжья на территории России имеют экономическое самоопределение); 4) политическое самоопределение - наличие собственной государственности.

Этническое самоопределение - процесс осознания человеком собственных этнических признаков и поиска собственной этнической идентичности. Этническая идентичность - самоопределение человеком своей принадлежности к тому или иному народу или объединению народов - "француз", "русский", "россиянин", "европеец" и др.

14. Проблема национальной идентичности. Одна из психологических причин роста этнической идентичности в этом веке – поиск ориентиров и стабильности в перенасыщенном информацией и нестабильном мире. Вторая психологическая причина - это интенсификация межэтнических контактов, как непосредственных (трудовая миграция, перемещение миллионов эмигрантов и беженцев, туризм), так и опосредованных современными средствами массовой коммуникации. Повторяющиеся контакты актуализируют этническую идентичность, так как только через сравнение можно наиболее чётко воспринять свою принадлежность к русским, евреям и т.п. как нечто особое. Психологические причины роста этнической идентичности едины для всего человечества, но особую значимость этнос приобретает в эпоху радикальных социальных преобразований, приводящих к социальной нестабильности. В этих условиях этнос часто выступает в качестве аварийной группы поддержки.

Стереотипы этнические.

Стереотипы этнические - относительно устойчивые представления о моральных, умственных, физических качествах, присущих представителям различных этнических общностей. В содержании С. э., как правило, зафиксированы оценочные мнения об указанных качествах. Помимо этого, в содержании С. э. могут присутствовать и предрассудки, предубеждения по отношению к людям данной национальности. С. э. принято подразделять на автостереотипы и гетеростереотипы. Автостереотипы - мнения, суждения, оценки, относимые к данной этнической общности ее представителями. Как правило, автостереотипы содержат комплекс положительных оценок. Гетеростереотипы, т.е. совокупность оценочных суждений о др. народах, могут быть как положительными, так и отрицательными, в зависимости от исторического опыта взаимодействия данных народов. В содержании С. э. следует различать относительно устойчивое ядро - комплекс представлений о внешнем облике представителей данного народа, о его историческом прошлом, особенностях образа жизни и трудовых навыках - и ряд изменчивых суждений относительно коммуникативных и моральных качеств данного народа. Изменчивость оценок этих качеств тесно связана с меняющейся ситуацией в межнациональных и межгосударственных отношениях. Адекватность содержания С. э. действительности весьма проблематична. Скорее следует полагать, что С. э. отражают прошлый и настоящий, позитивный или негативный опыт взаимоотношения народов, особенно в тех сферах деятельности, где данные народы наиболее активно контактировали, а порой и конкурировали.

Павлодар, 2016 г.

1. Основная характеристика понятия «Этнос». Исторические изменения;

2. Основная характеристика понятия «Нация»; Национализм.

3. Основная характеристика термина «Народ»; Отличия понятий «Нация» и « Народность»

4. Сравнительная характеристика;

5. Список литературы.

Введение:

В понятии "народ" часто объединяются представления о таких социальных группах, как племя, народность, национальность, нация. Оно далеко не столь простое, как может показаться. Что объединяет людей в народ?

В качестве факторов, обусловливающих существование народа как социальной общности людей, прежде всего упоминают единство происхождения, места проживания, языка, культуры. Однако ни один из них сам по себе еще не является необходимым и достаточным. Понять, что скрепляет народ в одно целое, можно только на основе исторического подхода, т.е. рассматривая его в процессе исторического развития. Характеристики народа при его развитии изменяются. Но сам исторический процесс их трансформации и обусловливает его сохраняющееся единство. Что общего между стариком и тем ребенком, которым он когда-то был? И все же это один и тот же человек! Объединяющим фактором является запечатленная в его памяти биография. По тому же принципу происходит объединение народа - он цементируется в единое целое своей историей, которая сохраняется в социальной памяти (культуре). Важным элементом этой памяти выступает, в частности, самоназвание: оно выделяет представителей народа среди других людей и позволяет им фиксировать различие между "Мы" и "Они". С самоназванием связано и самосознание - сознание своей принадлежности к "Мы", к данному народу.

Исторический подход приводит к необходимости выделить по крайней мере два различных значения, которые приобретает понятие "народ" в разных контекстах: народ как этническая (этногенетическая) общность и народ как этносоциальная общность.

1. Этногенетическая общность, или этнос , - это социальная группа, членов которой объединяет этническое самосознание - сознание своей генетической связи с другими представителями этой группы. Этническое самосознание индивида строится на его представлениях о своем происхождении. Он сознает себя принадлежащим к определенному этносу потому, что полагает себя потомком ряда предшествующих поколений предков, принадлежавших к этому этносу. Из поколения в поколение передается память о предках. В результате образуется историческая наследственность, которая и определяет целостность этноса.

Следует отметить, что здесь имеется в виду не столько действительная генетическая связь, сколько представление о ней. Для этнического самосознания важно, чьим потомком считает себя человек, а не чьим потомком он является на самом деле. Поскольку любой этнос объединяет в себе генетически разнородные семьи, роды, племена (иногда даже из разных рас) и постоянно пополняется за счет межэтнических браков и ассимиляции пришельцев из других этносов, постольку расистские попытки делить людей по "чистоте крови", различать "чистых" и "нечистых" представителей этноса, "настоящих арийцев" и "неполноценных бастардов" и т.д. совершенно бессмысленны. Этническая общность основана не на "крови", а на самосознании людей, а потому есть понятие не биологическое, а социальное, или биосоциальное.

Исторические изменения в жизни этносов переплетаются с социально-экономическими и политическими процессами, происходящими в мировой истории. Их сочетание и взаимодействие обусловливает своеобразие исторических судеб народов и стран. В больших этносах нередко возникают субэтносы, отличающиеся специфическими чертами быта, языка, религии (например, в составе русского народа - казаки, поморы, староверы). С другой стороны, разные этносы, вовлеченные в какой-либо общий социально-исторический процесс, образуют метаэтнические общности, или суперэтносы (например, славянский, христианский, мусульманский).

Исторические условия, в которых существуют этносы, порождают различного рода социальные связи, объединяющие людей не по этническим признакам: государственно-политические, хозяйственно-экономические, религиозные и т.д. В результате над этногенетическими общностями надстраиваются этносоциальные общности. Народ как этносоциальная общность может складываться из одного или нескольких этносов и включать в себя людей различного этнического происхождения, поскольку факторы, обеспечивающие его единство, не сводятся к представлению о генетическом родстве.

Нация является этно-социальной общностью. Становление современных наций связано с преодолением феодальной раздробленности, развитием индустриальной экономики и торгово-промышленных отношений, ростом просвещения и культуры. Немаловажную роль в этом процессе сыграло образование национальных государств. Для каждой нации характерно создание единого семиотического поля - системы известных всем ее представителям знаковых средств (языка, традиционных форм поведения, символики - бытовой, художественной, политической и пр.), которые обеспечивают их взаимопонимание и повседневное взаимодействие.

Как этническая, так и национальная принадлежность человека определяется его самосознанием. Но если этническое самосознание зависит от происхождения человека, то национальное - от его включенности в семиотическое поле национальной культуры и чувства причастности к ней. Обычно национальное самосознание обусловлено этническим. Но нередко - особенно в нашу эпоху - этническое и национальное самосознание не совпадают: в современных нациях (прежде всего в таких, которые, подобно русской или американской, образовались в многонациональных государствах) есть множество людей разного этнического происхождения - "русские американцы", "обрусевшие немцы", "русские евреи" , "сибирские украинцы" и т.д. Для обозначения этнической принадлежности людей, где бы они ни жили, пользуются термином "национальность".

2. Народность, народ представляет собой этнос в цивилизованном обществе традиционного типа. Здесь на первое место выходят не кровнородственные, а территориальные отношения, т. е. присвоение внешней природы становится в известном смысле важнее присвоения внутренней природы. Если племя и род организуются на тотемической (шире мифологической) основе, то народ организуется уже на религиозной основе, конституирующей его государственное объединение. Религия предстает для народа как концентрированное выражение культуры. Народ консолидируется на религиозной почве культурой, которая может иметь весьма различные (не определяемые внешней или внутренней природой) особенности.

Нация в узком значении представляет собой этнос в формах новоевропейской цивилизации. Нация в этом смысле европоцентрична по сути, она базируется на новоевропейских буржуазных отношениях.

Особую роль в формировании новоевропейской нации играет уже не религиозная, а правовая основа. Скажем, французская нация (в некотором роде образец новоевропейской нации) сформировалась в результате реализации просвещенческого политического проекта: фор­мирование сообщества основывалось не на кровном родстве, не на общ­ности происхождения, не на конфессиональном единстве, а на идее гражданственности. Государство приобретает в этом случае форму республики. Это, по идее, инструмент народа, средство создания нации и ее консолидации перед внутренними и внешними опасностями. Э. Ренан говорил, что нация - это ежедневный плебисцит, добровольное политическое объединение, результат бесконечно возобновляемого общественного договора. Нация возникает здесь как сообщество свободных и равных граждан. Чтобы войти в нацию, нужно быть действующим лицом в драме освободительного процесса, который в перспективе приводит к всеобщему согласию, преодолению особенностей и различий как источников конфликтов, признанию своего рода меж­дународного братства118. Французская революция освобождает людей от традиционных корней и обязательств, воссоздавая их как абстрактных носителей прав: нет больше Бретани и Оверни, еврея, араба или поляка, нет классовых, этнических, языковых различий. Есть французский гражданин с равными правами, ответственностью и достоинством. Как гражданское устройство, во благо которого действует подлинный гражданин-патриот, республика призвана защитить себя от шовинистического национализма, базирующегося на призраке общего происхождения и войн, навязанных извне. Республика создает идеал «вечного мира» между народами. Нация, понимаемая таким образом, не определяется прошлым культурой или традицией. Сила нации - не в ценности ее языка и не в расовой чистоте, а в эффективности политических учреждений; сила нации - в особенностях иммигрантов, которые привносят свои краски в национальный букет. Ассимиляция должна происходить без потери индивидуальности. Гражданство не мешает осуществлению свободы совести, сохранению этнических традиции.

Нация создается как общность, которой в принципе безразличны культурное происхождение и принадлежность. Поэтому в формировании нации играет особую роль школа. Она не состоит на службе ни у семьи, ни у работодателей. Ее единственная функция формировать дух на самом высоком уровне свободы, не склоняясь ни к классовым интересам, ни к конфессиональным верованиям. В школе каждый учится быть, например, французом, познавая классических мастеров культуры, великих писателей. Акцент в школьном образовании в связи с этим должен быть сделан на абстрактном теоретическом знании и на компетенции, а не на этническом своеобразии и не на личном опыте, подразумевающем неоднородность, разнообразие и т. д. В формировании национальной идеи важную роль начинает играть историография, выстраивающая национальный миф в научной форме. Поэтому национальная история оказывается важнейшим предметом школьного образования.

В отличие от нации народность представляет собой социально-этническую общность с относительно одинаковым этническим составом, общностью сознания и психологии и менее развитыми, стабильными экономическими и культурными связями.

Важной и непременным признаком нации в свих значениях необходимо считать национальное самосознание. Это осознание нацией, человеком или определенной сообществом своей принадлежности к нации, общности исторических судеб его представителей, своеобразия действия геополитических, социопсихичних, исторических факторов, неповторимости характера, темперамента, менталитета, психологии, культуры.Отсюда стремление нации сохранить эти особенности, не поддаться ассимиляции, развивать национальный язык, традиции, обычаи, определены религиозные верования и тому подобное. Отсюда и стремление к национально культурной и национально-территориальной автономии, экономическому, политическому суверенитету, созданию национального, гражданского общества, государства.

Все эти и другие справедливые требования достают оформление в национальной идее. Национализм: роль в политической жизни и формы. Интернационализм. Космополитизм.

По тоталитаризма сложился негативный стереотип украинской национальной идеи. На протяжении 7 десятилетий национальную идею официально признавали реакционной, нации делили на буржуазные и социалистические, национализм квалифицировали как буржазний, а следовательно, реакционный. Национальную идею провозглашали несовместимой с интернационализмом, фактически политикой русификации.

Тогда как на самом деле, по мнению многих ученых, национальная идея становится аккумулятором национальных программ, позиций, лозунгов, необходимым условием национального прогресса, основой национального движения.Она определяет и одновременно отражает национальные интересы, цели, приоритеты, сплачивает, объединяет вокруг себя нацию, заставляет двигаться и работать в одном направлении. На каждом историческом этапе она может быть разной. (пример Украина Сначала: идея незилежности, затем государства. Идея должна быть реальной, достижимой.

Национальная идея составляет платформу национализма. Ведь последний, по мнению Смита, это "идеологическое движение за достижения и утверждение независимости, единства, идентичности нации". Необходимо признать прогрессивное содержание наионализму, его конструктивную политическую направленность, позитивный, формотворчий, то есть нациотворческий потенциал, мобилизующую роль в социальном творчестве нации. По мнению Гелнера, концепция "своего" государства, которое охватывает одну культуру и имеет правительство, которое принадлежит к этой культуре, и является сущностью национализма. Последний становится политическим принципом, который предусматривает, что "политическое и национальное целое должны совпадать". Нация, то есть носитель политического суверенитета, рождается из национализма, а не наоборот.

Более того, правильная оценка национализма (а сейчас известно несколько десятков определений этого понятия) обеспечивает оптимальную этнополитики, что обязательно предполагает и минимизацию всевозможных политических спекуляций и деформаций на почве национализма, которые в теоретическом плане приобретают вид этноцентризма, а в практически-политическом - межнациональных конфликтов.

Разность понятий.

Народ - определённая группа людей, отличающаяся общностью ряда признаков - языка, культуры, территории, религии, исторического прошлого и т. д.

Народность - историческая общность людей, возникающая из отдельных племён при распаде родоплеменных отношений, на ранней стадии феодализма, основанного на натуральном хозяйстве, до возникновения прочных экономических связей и единой экономики. Характеризуется единством языка, территории, обычаев и культуры. Более высокой ступенью развития общества является народ. Нация (от лат. natio - племя, народ) - социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность людей, сложившаяся в результате становления государства, фаза развития этноса (по ступеням: род – племя – народность – народ – нация) , в которой данный конкретный этнос обретает суверенитет и создает собственную полноценную государственность. Может рассматриваться как форма этнической жизни индустриальной эпохи.

Национальность - принадлежность индивида к определенной этнической группе.

Этнос (от греч. - народ) - исторически образовавшаяся группа людей, объединённая общими языковыми и культурными признаками. Синонимы - народ, племя.

В биологических науках под расой понимается общность популяций . Популяция - это группа особей, характеризующихся определенным устойчивым набором признаков; ее особи скрещиваются между собой, дают продуктивное потомство и обитают на общей территории.

По отношению к человеку существует несколько определений расы и популяции, хотя смысл их весьма близок. Наиболее распространенным в отечественной науке является следующее: раса - это совокупность людей, обладающих общностью физического типа, происхождение которого связано с определенной территорией. Под популяцией понимается совокупность особей, принадлежащих к одному виду, могущих неограниченно смешиваться друг с другом и имеющих одну территорию. Различие между расой и популяцией, имеющих, по сути дела, очень близкие определения, заключается в том, что размеры популяции значительно меньше, она занимает меньшее пространство; раса же состоит из многих популяций, имеющих возможность неограниченно смешиваться между собой. Ограничение смешения связано лишь с наличием изоляционных барьеров (в том числе с большими расстояниями). Этнос (народ, народность) относится к социальным подразделениям человечества. Этнос есть исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, характеризующаяся общностью культуры, языка, психики и самосознания, отраженных в самоназвании (этнониме). Все три явления - популяция, раса и этнос - обладают очень важной общей чертой: каждое из них имеет определенный ареал обитания. Эта общность способствует единству генофонда1, культуры и языка. Поэтому иногда возможны совпадения физического типа с теми или иными характеристиками этноса. Наблюдается определенное соответствие между большими расами и

крупными лингвистическими подразделениями. Например, большинство представителей европеоидной расы говорит на языках индоевропейской и семито-хамитской семей, а большинство монголоидов - на языках китайско-тибетской семьи . Однако причинной, закономерной связи между физическими чертами населения, с одной стороны, и языком и культурой - с другой, нет. Большинство этносов имеет сложный антропологический (расовый) состав, многие этносы антропологически полиморфны, и наряду с этим различные народы могут относиться к одному и тому же антропологическому типу. Как показывает междисциплинарное изучение многих народов мира, совпадение культурных, лингвистических и физических черт - явление весьма редкое. Оно может возникнуть в результате каких-то исторических или естественных причин, в первую очередь социальной или географической изоляции. Формирование, развитие и функционирование рас и этносов подчиняются разным законам: расы - естественным (биологическим), а этносы - социальным (историческим и др.).

К пониманию нации выделяются два основных подхода. В первом случае она представляет собой политическую общность граждан какого-либо государства, во втором – этническую общность, обладающую единым самосознанием и языком. Этнос – группа людей с общими признаками, к разряду которых можно отнести происхождение, культуру, язык, самосознание, территорию проживания и т.д.

Нация, в отличие от этноса, имеет более широкое понятие, а также считается более сложным и поздним образованием. Это высшая форма этноса, пришедшая на смену народности. Если существование этносов прослеживается в ходе всей мировой истории, то периодом формирования наций стало Новое и даже Новейшее время. Нация, как правило, включает в себя сразу несколько этносов, сведенных друг с другом исторической судьбой. К примеру, российская, французская, швейцарская нации являются полиэтничными, американцы же вовсе не обладают ярко выраженной этнической принадлежностью.

По мнению многочисленных исследователей, происхождение понятий «нация» и «этнос» имеет разную природу. Если для этноса характерна устойчивость и повторяемость культурных образцов, то для нации важен процесс самоосознания посредством соединения новых и традиционных элементов. Таким образом, главной ценностью этноса является принадлежность к устойчивой группе, тогда как нация стремится выйти на новый уровень развития.

Отличие нации от этноса

Нация является высшей формой этноса, пришедшей на смену народности.

Если существование этносов прослеживается в ходе всей мировой истории, то периодом формирования наций стало Новое и даже Новейшее время.

Нация, как правило, включает в себя сразу несколько этносов, сведенных друг с другом исторической судьбой.

Главной ценностью этноса является принадлежность к устойчивой группе, тогда как нация стремится выйти на новый уровень развития.

Среди всего многообразия человеческих общностей особое место и по значимости в культуре, и по устойчивости в истории занимают общности, именуемые в повседневном русском языке пародами , а в научной литературе - этническими общностями , или этносами

Здесь следует остановиться несколько подробнее на уже упоминавшихся терминах, которые целиком принадлежат этнологии, но являются важными и для этнолингвистики. Так как учебник рассчитан в первую очередь на лингвистов, не всегда хорошо знакомых с терминами смежных наук, рассмотрим эти понятия более детально.

Этнос, этничность, этническая группа - эти понятия являются центральными для многих областей знания: не только для этнологии, но и для истории, этнопсихологии, политологии, культурологи и многих других. В то же время до сих пор нет (и в обозримом будущем не предвидится) четкого определения указанных понятий. Тем не менее, поскольку мы будем постоянно ими оперировать, попытаемся выработать если не определение, то по крайней мере представление о том, что понимается под этими терминами в современной науке, а также в различных научных направлениях.

Этнос (по-гречески - народ), собственно, и есть то, что мы называем народом в бытовой речи. Слово народ не годится для строго научного описания, поскольку является многозначным: оно обозначает не только этнос (русский народ , парод зулу), но и население какой-то определенной страны {американский народ, народ Зимбабве ), а также трудовые массы населения {трудовой народ, выходцы из народа). В этнологии принято употреблять термин этнос, и если в дальнейшем изложении вам встретится слово народ, то оно будет использовано в своем первом значении, т.е. как синоним термина этнос. Однако этот термин имеет в русском языке и иные синонимы, которые обозначают похожие понятия: народность, нация, национальность.

Проблемы терминологии

Классификация этносов (народов) по уровню их «развития» была разработана еще в 1913 г., а затем расширена И. В. Сталиным , который считался теоретиком «национального вопроса». Согласно этой концепции, каждой общественно-исторической формации соответствует свой тип этноса, который развивается, таким образом, вместе с «поступательным» движением истории. Типам племя - народность - нация соответствуют способы производства: первобытнообщинный и рабовладельческий - феодальный - капиталистический. Социалистическая формация характеризуется появлением «новой исторической общности людей» - советский народ. Применение этой на первый взгляд очень логичной, а потому привлекательной концепции к реальным фактам оказалось весьма затруднительным. Чукчи в СССР - племя, народность, нация? А цыгане? Татары? Французы и англичане - нации, но, по-видимому, они стали таковыми только при переходе к капитализму. Можно ли сказать, что в ходе Французской революции конца XVIII в. французы из народности превратились в нацию?

Примем гипотезу о том, что англичане в результате промышленной революции в Англии из народности превратились в нацию. Но что произошло с другими народами Великобритании - шотландцами, валлийцами, ирландцами? Они по-прежнему остались народностями или также стали нациями? Бретонцы во Франции остались народностью, после того как французы превратились в нацию? Если так, то, следовательно, бретонцы не являются частью французской нации?

На практике в исследованиях эта триада никогда не использовалась, хотя ее до сих пор повторяют, когда речь заходит об определении понятия «этнос».

Народность - это слово часто употребляется и в значении этническая группа , или субэтнос , т.е. обособленная этническая группа людей внутри какого-то этноса. Примером такой этнической группы могут быть, в частности, поморы или казаки , которые считают себя русскими, однако четко ощущают свою обособленность от других русских.

Нация - это термин, в большей степени связанный с представлением о населении какого-то государства. Так, Организация Объединенных Наций (ООН) представляет собой совет, куда входят представители различных государств. Однако мы говорим о языках межнационального общения, имея в виду, например, роль русского языка в процессе общения между башкиром и якутом, т.е. гражданами одной и той же страны, Российской Федерации. Языками международного общения мы называем такие, которые призваны осуществлять общение между жителями различных государств; на этих языках издаются, например, документы ООН.

Национальность - значение этого термина еще более нечеткое. Соответствующие ему слова европейских языков - nationality, nationality - означают «гражданство». В СССР национальность была обязательной для заполнения графой в паспорте. По-видимому, в период паспортизации населения в 1930-е гг. было принято решение отражать в документе принадлежность человека к определенному народу (к нации, народности, племени?). Постепенно, но мере увеличения числа межэтнических браков, а также вследствие утраты языка и культуры отдельными семьями (по причине миграций) и целыми коллективами (вследствие аккультурации и ассимиляции), эта запись лишилась всякого объективного содержания.

Немало этому способствовало также и то обстоятельство, что запись в документе делалась паспортистом в том месте, где человек получал паспорт. Между тем существовал официальный список народов СССР, который, по-видимому, не всегда был знаком паспортисту, и в документах появлялись удивительные записи. Например, в Приморском крае, где живут гольды , в паспортах у них записано: «гольд» и «гольдячка». В действительности гольды - это дореволюционное название нанайцев; в Хабаровском крае их записали бы: «нанаец» и «нанайка», но на юге Приморского края, где нанайцев мало, об этом просто не знали.

Об этом подробнее

С записью в советском паспорте вообще происходили удивительные вещи. Существовало правило, по которому национальность ребенка могла быть записана по национальности одного из родителей. При этом обычно выбиралась наиболее нейтральная («дефолтная») запись. Так, дедушки и бабушки одной студентки имели следующие

«национальности»: украинка, татарин, русская, еврей. Теоретически эта студентка могла быть записана украинкой, татаркой, русской или еврейкой. На практике в таких случаях обычно выбиралась запись «русская». Известен случай, когда дети украинки и мордвина также были записаны «русскими» уже без всяких оснований. При записи национальности детей всегда учитывались практические соображения. Например, если представителям той или иной национальности полагались льготы, то под ней записывали детей от смешанных браков, а потом и их детей. Бывали случаи, когда та или иная паспортная запись, которая раньше была обременительной, внезапно становилась «выгодной». Так, советские греки были одним из репрессированных народов, и паспортная запись «грек» в определенный период стала весьма обременительной: она создавала сложности при приеме на работу, при поступлении в некоторые вузы и т.д. Но после перестройки у тех, кто имел в паспорте запись «грек», появилась возможность эмигрировать в Грецию, которая стала принимать этнических греков, поэтому отмена графы «национальность» в российских и украинских паспортах греками не приветствовалась и даже воспринималась как ущемление их прав.

Большинство иностранных граждан национальности в указанном смысле слова нс имеют. Человек может говорить о своих этнических корнях, но он вовсе не обязан выбрать из всех составляющих только одну, которая будет определять отношение государства к нему .

Итак, мы убедились, что в употреблении слов народность , нация , национальность, народ существует большая путаница, поэтому в дальнейшем мы будем употреблять преимущественно термин этнос или синонимичное ему слово народ.

Следует заметить, что в английской антропологической и исторической литературе употребляется термин ethnic group , который соответствует русским терминам этнос и этническая группа. При этом пишущие по-английски ученые чаще обращаются к понятию ethnicity (т.е. ‘этничность’, ‘этническое самосознание’, ‘этническая самоидентификация’). Очевидно, научная мысль направлена не на выработку определения, которое подходило бы для любого типа этнической группы, а на выяснение того, как формируется этническое самосознание, каких типов оно бывает, какие из него могут быть следствия, что является маркером этничности.

• См., например: Широкогоров С. М. Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. Шанхай, 1923.
• Подробнее см.: Сталии И. В. Марксизм и национальный вопрос // Сталии И. В.Соч. В 16 т. М., 1951. Т. 2. С. 290-367.
• В США сходным образом происходит определение расовой принадлежности человека.При заполнении документов в анкетных данных ему предоставляется возможность отнести себя к расовым группам «белый», «афроамериканец», «латиноамериканец», «кореннойамериканец» («индеец»), «восточный человек», «иной» (White, African American, Ilispanics,Native American, Oriental, Other).

Седьмая лекция профессора Александра Дугина , прочитанная на Социологическом факультете МГУ имени Ломоносова в рамках курса "Структурная социология".

Часть 1. Определение этноса и смежные понятия

Понятие этноса

Понятие этноса является чрезвычайно непростым. В западной науке оно используется довольно редко, и строгие классические научные определения, которые были бы предметом безусловного академического консенсуса, отсутствуют. Существует такие направления в науке как этнология и этнография. Первая описывает различные народы мира, их особенности, а вторая, по формуле Леви-Стросса, является подразделом антропологии и изучает структуры примитивных этносов и архаических племен. Из такого словоупотребления видно, что под «этносом» на Западе принято понимать народы, чья культура относится разряду «первобытных».

Этимология слова «этнос» восходит к греческому языку, где существовал целый ряд понятий, описывающих приблизительно тоже, что русское слово «народ». Греки различали

. το γένος - «народ» в собственном смысле - то, что «на-родилось», «род» (в русском языке к этому индоевропейскому корню восходят слова «жена», «женщина», то есть «существо, порождающее»);

. η φυλή - (народ, племя, в смысле «колена», родовой общины; «филы» были древнейшим подразделением греческих родов - к этому же корню восходит латинское «populus» и германское «Volk»);

. το δήμος - народ в смысле «населения» какой-то административно-государственной единицы, полиса; народ в политическом смысле, то есть совокупность граждан, живущих в полисе и наделенных политическими правами, «гражданское общество»;

. ο λαός - народ в значении «схода», «толпы», собравшейся для какой-то конкретной цели, а также «воинство», «отряд» (в христианстве крещенные христиане называются  λαός - что можно перевести и как «святой народ» и как «святое воинство»); и наконец, наш

. το έθνος - «этнос», что обозначало нечто-то подобное «геносу», «роду», но употреблялось гораздо реже и в заниженном контексте - часто применительно к животным - в смысле «стаи», «роя», «стада» или к иноплеменникам, подчеркивая особенности (отличия) их обычаев; слова « το έθνος» («этнос», «народ») и «το έθος» («этос», «мораль», «нравы», «обычай») близки по форме и смыслу; во множественном числе «τα έθνη», «этносы» это слово применялось в том же смысле как древнееврейское «goyim», то есть «языки» («неевреи») и подчас «язычники».

В греческом языке нет ничего, что бы указывало на те специфические смыслы, которые вкладываем в это понятие сегодня мы.

Этнос - народ - нация - раса

Исходя из неопределенности термина «этнос» и многозначности его толкования в различных научных школах, можно начать не с определения, а с разграничения смежных понятий в рамках логики курса «Структурной социологии».

В обычной речи для обозначения того, что имеется в виду под «эносом» используют подчас следующие термины, выступающие как синонимы или, по меньшей мере, сходные понятия.

Два из этих 5 понятий мы взяли в скобки, так как они практически не имеют никакого научного смысла и являются результатами многочисленных напластований, конвергенций и дивергенций значений основных 4 терминов, который, напротив, обозначают довольно определенные, но различные между собой реальности. Различия смыслов у основных членов цепочки - этнос-народ-нация-раса - приведет нас и к более четкому уяснению каждого термина и к пониманию инструментального значения промежуточных понятий, взятых в скобки.

Научная дефиниция этноса

В научный оборот в России термин «этнос» ввел ученый, оказавшийся после Октябрьской революции в эмиграции, (1887-1939). Ему и принадлежит ставшее классическим определение «этноса».

«Этнос» есть группа людей

Говорящих на одном языке

Признающих свое единое происхождение

Обладающих комплексом обычаев укладом жизни хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других групп».

В этом определении подчеркивается языковая общность (вынесенная на первое место не случайно), общность происхождения, наличие обычаев и традиций (то есть культура), а также способность к четкому различию этих традиций и обычаев от обычаев и традиций других этносов (дифференциация).

Сходное определение «этноса» (точнее, «этничности» - Ethnizitat) дает Макс Вебер - «этничность есть принадлежность к этнической группе, объединенной культурной однородностью и верой в общее происхождение». Определение Широкогорова более полное, так как подчеркивает общность языка.

Самое важное в понятии этноса - это утверждение его базовой данности в основе всей структуры общества. Язык, культура, знание об истоках и обычаях есть у каждого человека. И этот комплекс существенно варьируется от общества к обществу. Основополагающей матрицей такого комплекса (то есть сочетания всех элементов - иногда собирательно называемых «культурой») и является этнос.

Народ - общность судьбы

Русский термин «народ» Широкогоров предлагает не только отделить от понятия «этнос», но и вообще не использовать в научных конструкциях в силу его «расплывчатости» и «многозначности» (мы видели какая непростая иерархия слова для обозначения «народ» существовала в древнегреческом). И тем не менее, для более точного понимания термина «этнос», можно попытаться дать ему определение. Народ - это этнос, который привносит в структуру своего общества высшую цель, стремится превзойти привычные рамки этнического бытия, сознательно расширить горизонты культуры и масштаб социальных структур. Можно сказать также, что народ - это этнос в восходящем движении, на подъеме, в динамике расширения, роста, взлета (3) .

Народ, в отличие от этноса, который ориентирован на общность истоков, ориентируется на общность судьбы, то есть не только на прошлое и данное, но и на грядущее, на то, что необходимо совершить. Народ связан с миссией, проектом, задачей. Он организуется по силовым линиям осуществления неосуществленного, открытия неоткрытого, создания несозданного.

В своей основе народ остается этносом и обладает всеми свойствами этноса, но к этому набору - язык, происхождение, обычай, осознание отличия от других - добавляется новый компонент - миссия, цель, предназначение.
Не всякий этнос есть народ в этом научном определении, но всякий народ есть в своем основании этнос.

Советский этнолог Юлиан Бромлей (1921-1990), изучая этнос, пытался подчеркнуть это же самое различие. Он противопоставлял «этнос в узком смысле» (то есть собственно «этнос» как таковой) «этносу в широком смысле», который он называл «этносоциальным организмом» (4) . Под «этносоциальным организмом» Бромлей понимал приблизительно тоже, что мы под «народом». Но, на наш взгляд, такое определение является крайне неудачным, поскольку любой этнос с необходимостью несет в себе социальность, более того является матрицей социальности, ее изначальной и фундаментальной формой (и в этом смысле любая социальность всегда этнична в своих истоках, по крайней мере), и любой этнос является организмом, то есть соответствует организационному коду, организуется по определенной парадигме, которая, может, меняться или стагнировать, но обязательно наличествует.

Гораздо конструктивней пользовать термин «народ», всякий раз подчеркивая и держа в уме его научное определение. При переводе на европейские языки пары «этнос» - «народ» можно воспользоваться греческой формой «этнос» (по-французски - l"ethnie) и наиболее точно соответствующим термином «народ» - the people, das Volk, le peuple, el pueblo и т.д. В крайнем случае, если этого будет недостаточно можно ввести в научный оборот русское слово «narod» - хотя бы по тому, что это понятие лежит в центре внимания русской философии, которая, начиная с эпохи славянофилов и вплоть до народников, уделяла ему важнейшее место в философских, исторических и социальных теориях и системах.

Народ, государство, религия, цивилизация

Стремление «народа» реализовать миссию, превосходящую нормативы и ритмы этнического существования, на практике воплощается в ограниченный спектр возможностей. «Народ», осознав себя таковым и приняв ответственность за организацию грядущего, за исполнение миссии, чаще всего воплощает это в создании трех структур

Религии
. цивилизации
. государства.

Эти три понятия, как правило, связаны между собой: государство часто основывается на религиозной идее, цивилизация складывается из государств и религий и т.д. Но теоретически можно представить себе народы, - и они есть в истории, - которое создают только государство, только религию и только цивилизацию. Государство, держава, империя - это наиболее естественные формы исторического творчества народа и здесь примеров приводить не нужно. Существовавшие ранее и существующие ныне государства - и есть продукт деятельности этносов, ставшими народами.

Еврейский народ, хотя исторически у него была государственность и в ХХ она была восстановлена, тем не менее, в течение двух тысячелетий оставался народом (а не только этносом), мобилизованным религиозной верой, то есть жил религией как целью и судьбой, не имея государства.

Пример Древней Индии показывает, что ведийские арии, пришедшие из Северной Евразии в Индостан, создали величайшую цивилизацию мира, в которой государственность была слаба и размыта, а религия синкретична и включала в себя множество не только собственно индоевропейских элементов, но и автохтонные культы.

Древние греки также создали цивилизацию, которая просуществовала без государства много веков, прежде чем Александр Македонский построил империю.

Нация как Государство-Нация

В отличие от органичного и всегда фактически данного, изначального «этноса» и от «народа», созидающего религии, цивилизации или государства, нация - это понятие исключительно политическое и связанное с Новым временем.

На латыни «natio» означает строго тоже самое, что и «народ», то есть «рождение», «род», а также «Родина», место, где человек «род-ился». В латинском слове заложена привязка к месту, но это выражено не семантически, а, скорее, ассоциативно - исходя их типового использования этого термина в латинских текстах. Этим «natio» отличается от «populus», который больше связан с «родом», «происхождением».

В политическом и научном языке термин «нация» приобрел устойчивый смысл в связи с понятием государства. Существует важнейшее французское словосочетание - Etat-Nation, дословно «Государство-Нация». Оно подчеркивает, что речь идет не об империи, где единая политическая система могла включать в себя различные этносы, но о таком образовании, где государствообразующий этнос полностью превращается в народ, а народ, в свою очередь, воплощает себя в государстве, превращается в него, становится им. Нация - это народ, который перестает быть этносом и стал государством.

Государство есть административный аппарат, машина, формализованный корпус правовых норм и институтов, жестко выстроенная система власти и управления. Нация - это то, из чего состоит этот механизм - совокупность деталей, атомов, элементов, позволяющих этому механизму функционировать.

Нации появляются только в Новое время, в эпоху Модерна вместе с современными государствами - более того, это не два раздельных явления; одно вызывает к жизни другое: современное государство влечет за собой появление современной нации. Одно немыслимо без другого.

Нация есть в логическом смысле продукт завершенной реализации народом задачи построения государства, и обратный жест гсоударства по учреждению нации на месте народа и вместо народа. Народ создает государство (в современном понимании), и на этом его функция исчерпывается. Далее, государство начинает действовать по своей автономной логике, зависящей от того, какая идея, парадигма или идеология в нем заложена. Если на первом этапе народ создает государство, то позднее, состоявшись, государство само искусственным образом порождает некий аналог «народа» - этот аналог и называется «нацией».

В Государстве-Нации по определению может быть только одна нация. Эта нация определяется прежде всего по формальному признаку - гражданство. В основе нации лежит принцип гражданства: национальная принадлежность и гражданство тождественны.

В Государстве-Нации есть

Один (реже несколько) государственный язык,
. обязательная историческая эпистема (повествование об этапах становления нации),
. правящая идеология или ее эквивалент,
. правовое законодательство, соблюдение которого есть непререкаемый долг.

Мы видим в «нации» определенные элементы и «этноса» и «народа», но они перенесены на иной уровень, представляют собой не органическое целое, но искусственно выстроенный рационалистический механизм.

Нация основана на трансформации главного народа и подавлении (подчас уничтожении) малых этносов, попадающих в зону контроля государства. По сути, в нации исчезает все этническое, изначальное, базовое, традиционное (что сохранялось еще и в народе). Народ, который строит государство и становится ядром «нации», теряет свою собственную этничность, так как живые связи, процессы эволюции языка, обычаев, традиций приобретают в государстве раз и навсегда фиксированную форму; социальные структуры превращаются в правовые уложения; за нормативный язык берется только один из возможных этнических диалектов, фиксируемый как общеобязательный, а остальные искореняются как «безграмотность»; и даже реализацию цели, миссии государство рационализирует и берет ответственность за ее достижение на себя.

Раса и расовые теории

Термин «раса» имеет несколько значений и существенно варьируется от языка к языку. Одно из значений - особенно в немецком die Rasse, но также и во французском (la race) и английском (the race) - строго совпадает со значением понятия «этнос», но выдвигает дополнительный критерий - биологическое и генетическое родство. В этом смысле под «расой» следует понимать «этнос» (как его определяет Широкогоров или Вебер), но с добавлением биологического генетического родства.

Это значение иногда переносится и на понятие «этноса», так как языковая общность и культурное единство определенное биологическое родство и физическое сходство у их носителей подразумева.т. По этой причине в определенных случаях под расой понимают «этнос» или «этническую группу». В этом смысле употребляются выражения «германская раса» или «славянская раса», то есть «родственные группы германских или славянских этносов».

Биологичность понятия раса выражается еще и в том, что оно относится в европейских языках к классификации животных видов, где служат формой таксономического идентификатора - то, что в русском языке передается словом «порода». Отсюда «чистопородная овчарка» -- собака, принадлежащая к породе овчарок без смешения с другими «породами» - это будет овчарка «чистой расы», «чистокровная овчарка, «породистая овчарка».

Дворняжка представляет собой собаку «смешанной расы».

В этом смысле понятие «раса» употребляли многие авторы XIX века - в частности, Людвиг Гумплович, автор концепции «Расовая борьба», где под «расой» понимаются этнические группы.

Второе значение понятия «раса» представляет собой попытку обобщения относительно большого числа этнических групп в несколько макросемей, отличающихся цветом кожи и глаз, формой черепа, типами волосяного покрова и особенностями анатомии (а также общностью единого некогда языка). В Античности и в Средневековье существовала идея о четырех расах (белой, черной, желтой и красной) или трех (потомки Сима, Хама и Иафета).

«В Новое время натуралист (1707-1778) разделил все типы людей на три типа:

1) дикий человек - homo ferus, к которому были отнесены преимущественно случаи одичания и превращения в животное состояние оставленных без человеческого воспитания детей;

2) уродливый человек - homo monstruosus, к которому были отнесены микроцефалы и другие патологические явления и

3) homo diurnus, в который входят четыре расы, а именно: американская, европейская, азиатская и африканская, различаемая рядом физических особенностей. Линней указывает также и на признаки этнографические. По его мнению: американцы управляются обычаями, европейцы - законами, азиаты - мнениями, а африканцы - произволом.». (5) Наивность такой градации бросается в глаза.

«В конце XVIII столетья Блюменбах (1752 - 1840) - построил совершенно самостоятельную классификацию, основывая ее на цвете волос, кожи и форме черепа. Блюменбах насчитывает
пять рас, а именно:

1) Кавказская раса, - белая с круглой головой, - живет в Северной Америке, Европе и в Азии до пустыни Гоби,
2) Монгольская раса, - имеет квадратные формы головы, черные волосы, желтый цвет лица, косые глаза и живет в Азии, кроме Малайского архипелага,
3) Эфиопская раса, - черная, со сплющенной головой, - живет в Африке,
4) Американская раса, - с кожей медного цвета и деформированной головой - и, наконец,
5) Малайская раса, - имеет каштановые волосы и умеренно круглую голову. Эту классификацию следует рассматривать как чисто антропологическую, соматическую.

Фр. Миллер ввел в свою классификацию, как признак, и язык. Он полагает, что цвет волос и язык являются самыми устойчивыми признаками, которые могут послужить основой для подразделения людей на расы и устанавливает, что существуют:

1) Пучковолосые - готтентоты, бушмены, папуасы;
2) Руноволосые - африканцы, негры, кафры;
3) Прямоволосые - австралийцы, американцы, монголы и
4) Кудреволосые - средиземцы. Эти расы в общей сложности дают еще 12 групп». (6)

На сегодняшний день в науке устоялось представление о наличии трех рас 1) европеоидной, 2) монголоидной и 3) негроидной, хотя споры об оправданности и релевантности такой классификации не утихают.

Расизм биологический и культурный

Параллельно этим первичным систематизациям этнического многообразия возникла идея выстроить между расами определенную иерархию врожденных свойств (что заметно уже у Линнея). Артур де Гобино , Ваше де Лапуж (1854-1936) и Густав Ле Бон разрабатывают теории о «неравенстве рас», что косвенно оправдывает для европейцев их колониальные завоевания и ведет прямой дорогой к нацизму. Утверждение о неравенстве рас и вытекающие из нее идеи сохранения расовой чистоты и оправдания преследований людей по расовому признаку получили название «расизма».

Расизм был официальной идеологией белого населения Американского континента, завозившего рабов из Африки, истреблявшего (ан Севере) или порабощавшего (на Юге) местное индейское население и устанавливавшего «расового превосходства» над «дикарями». США в своих основах было расистским государством, что сформировало специфику американского отношения к антропологии. Позднее идея расового превосходства белых над «цветными» приобрело форму культурного расизма, выражающегося в убежденности американцев, что их культура и цивилизация является наилучшей и универслаьносой, их ценности - свобода, демократия рынок - оптимальными, а те, кто это оспаривает, находятся на «низшей степени развития».

Одним из главных теоретиков расизма в ХХ веке был Х.Ф.Гюнтер (1891-1968), который выделял следующую таксономию рас в Европе -
1) Нордическая раса,
2) Динарская раса,
3) Альпинская раса,
4) Средиземноморская раса,
5) Западная раса,
6) Восточно-балтийская раса (иногда он добавлял к ним Фалийскую расу).

Творцами цивилизации Гюнтер считал представителей нордической расы - высоких, голубоглазых долихоцефалов. Африканцев и азиатов он считал неполноценными. Больше всех выпало на долю евреев, которых Гюнтер относил к «представителям Азии в Европе» и, соответственно, главным «расовым противником». Расизм стал составной частью национал-социалистической идеологии, и реализация расовых принципов повлекла за собой гибель миллионов невинных людей.

Необоснованность подобных обобщений была в чисто научном (а не гуманитарно-нравственном) ключе доказана современными антропологами и, в первую очередь, представителями структурной антропологии (особенно Леви-Строссом ). Показательно, что именно его обоснование несостоятельности расовой теории вошло в учебник для французских школ, как классическое определение равенства всех человеческих рас и этнических сообществ.

Так как расизм и расистские теории, и особенно бесчеловечные практики, на них основанные, отставили в истории ХХ века страшный след, сам термин «раса» и любые формы «расовых исследований» в наше время стали редкими и заведомо вызывают подозрения.

В чисто научном и нейтральном смысле это понятие означает попытку классификации этнических групп по физиологическим, фенотипическим - иногда языковым -- признакам.

Терминологические проблемы советской этнологии

В советское время вопрос об определениях этноса, нации, народа и т.д. был осложнен необходимостью сочетать теории этноса, нации, государства с марксистской теорией. В этом частном случае проявились все те трудности, которые изначально заключались в стремление придать большевистской революции характер закономерного осуществления предвидений марксистской теории - вопреки тем факторам, которые этому вопиющим образом противоречили. Маркс считал, что социалистические революции произойдут в индустриальных странах, представляющих собой полноценные Государства-Нации с преобладанием капиталистических отношений, развитыми классами - промышленной буржуазией, городским пролетариатом и т.д. То есть социалистическое общество, по Марксу, приходит на смену нации и замещает ее собой, реорганизуя экономику и культуру на новой классовой (пролетарской) основе. В России ни малейших предпосылок для такого поворота дел не было - не было ни развитой буржуазии, ни достаточной индустриализации, ни преобладающего городского пролетариата, и, кроме того, в России не было нации. Россия была империей, то есть внутри нее жили многочисленные этносы и один державообразующий русский народ. Государство-Нация предполагала бы, что ни этносов, ни народа (в полном смысле слова) быть не должно.

Но после революции, получив в руки контроль над империей, большевики были вынуждены срочно подстраивать концептуальный аппарат под сложившуюся ситуацию. Из этого возникла путаница понятий и под «нацией» стали понимать частично «этнос», частично «народ»; под «народом» - подобие «гражданского общества», а кроме того, ввели дополнительные термины - «народность» и «национальность».

«Народность» означала маленький этнос, сохранивший пережитки традиционного (докапиталистического) общества, а «национальность» - принадлежность к этносу, у которого наличествуют признаки социальной самоорганизации по критериям Нового времени. Эти совершенно условные категории, не имеющие никаких соответствий в европейских языках и научных концепциях, еще и описывались с помощью многочисленных умолчаний, экивоков и подразумеваний, что делает их совершенно неоперативными в наше время и лишает какой бы то ни было инструментальной ценности.

Французское «la nationalite» или английское «tha nationality» означает строго «гражданство», принадлежность к вполне определенному Государству-Нации. Поэтому «национальность» понимается повсюду как синоним «нации» (в смысле Государства-Нации). Термин же «народность» просто непереводим, да и в русском языке и современной научной сфере бессмысленен.
По этой причине мы поставили эти определения в цепи этнос-народ-нация-раса в скобках.

На данном этапе их можно просто вычеркнуть и больше не упоминать.

Этнос - народ - (народность) - нация - (национальность) - раса

Этнос и раса

Теперь стоит сделать еще одну поправку. Термин раса в нашей цепочке понятий следует перенести в ячейку этноса, так как, с социологической точки зрения, группировка этносов на расы не дает нам никаких содержательных дополнений - если не считать социологию расовых теорий, о чем по понятным причинам и речи быть не может. Кроме того, многообразие расовых систематизаций и неопределенность таксономии не позволяет считать расу надежной матрицей для соотношения между собой этносов и анализа этих соотношений. Какие-то позитивные выводы на основании сближения между этническими группами и их группировки в более общие категории сделать, конечно, можно - социолог Жорж Дюмезиль , исследовавший преимущественно семью индоевропейских этносов, пришел к чрезвычайно важным социологическим выводам. Но любые обобщения здесь следует делать с очень большой осторожностью - в том числе и учитывая печальный опыт нацизма.

И, наконец, тесная связь расы с биологией не несет в себе релевантной социологической информации, которой не содержалось бы в понятии этноса.

Таким образом, мы можем убрать расу как самостоятельное понятие, либо отождествив ее с одним из обобщений в систематизированной таксономии этносов, либо отложив ее вовсе как нечто нерелевантное для социологического исследования.

В таком случае мы получили следующую картину изначальной цепочки основных понятий -

этнос - народ - нация(раса)

В дальнейшем мы будем рассматривать только эту триаду.

Часть 2. Этнос и мифос

Этнос и мифос

Соотнесем триаду этнос-народ-нация с той дуальной (двухэтажной) топикой, в рамках которой мы проводим наше исследование.

В этом случае этносу будет соответствовать следующая дробь:

Этнос представляет собой органичное единство, которое скреплено общностью мифа. Если мы приглядимся внимательнее к определению Широкогорова, мы увидим что основные характеристики этноса - язык, общность происхождения, обряд, традиции, различения - совокупно определяют миф, являются его составными частями. Этнос есть миф. Миф без этноса не существует, но и этнос без мифа не существует, они строго тождественны. Не существует двух этносов с одинаковыми мифами - у каждого этноса обязательно есть свой миф.

Этот этнический миф может содержать элементы, общие с мифами других этносов, но комбинация всегда оригинальна и относится только к данному этносу и ни к какому другому.

При этом на уровне этноса и этнической социальной структуры миф находится одновременно в знаменателе (там он находится всегда и всех социальных моделей) и в числителе, что создает полную гомологию между структурой бессознательного и структурой сознания. Такая гомология есть основная черта этноса как явления - в уме и сердце этнической общины происходят строго тождественные процессы.

Такая гомология порождает то явление, которое Леви-Брюль назвал «пралогикой», то есть особая форма мышления, где рациональность не автономизирована от работы бессознательного, а все обобщения, таксономии и рационализации осуществляются в терминах живых органических импульсов и символов, представляющих собой нерасчленимые единицы с множеством значений (полисемия). Пралогика «дикарей» сродни миру чувств, искусству и поэзии: в ней каждый элемент несет в себе множество смыслов и в любой момент может изменить траекторию развертывания и поменять значение.

Дробь мифос/мифос выражает стабильность, свойственную этносу в его нормативном состоянии. Миф рассказывается снова и снова, и остается все время тем же самым, хотя его внутренние элементы могут меняться местами или носители тех или иные символических функций выступать вместо друг друга.

Миф и мифема в структуре этноса

Здесь важно сказать несколько слов о том, как понимал миф Леви-Стросс. Леви-Стросс предложил рассматривать миф не как рассказ или ноты, описывающие последовательное развитие мелодии, но как стихотворение или ноты аккомпанемента, где отчетливо видна структура гармонии, повторы, смены тональностей, на фоне которых развертывается рассказ-мелодия. В поэзии это отмечается рифмой (то есть ритмой), что подразумевает перевод строки.

Акростих - пример этого вертикального чтения.

К открытию такой структуры мифа Леви-Стросс пришел под прямым влиянием Романа Якобсона и Николая Трубецкого , крупнейших представителей структурной лингвистики, создателей фонологии и убежденных евразийцев (Трубецкой и был основателем «евразийского движения»).

Леви-Стросс приводит ставший классическим пример мифа об Эдипе, где каждому эпизоду из истории несчастного царя соответствует определенный мифологический квант, включающий в себя целую систему значений, ассоциаций, символических смыслов, и хотя рассказ движется вперед и вперед, обрастая все новыми поворотами сюжета, мифологические кванты, будучи ограниченными (как ограниченно количество аккордов и нот - но не их сочетаний!), периодически повторяются, что позволяет сложить миф об Эдипе как ленту и прочитать его сверху вниз. Эти мифологические кванты Леви-Стросс назвал мифемами - по аналогии с семами в структурной лингвистике, которые обозначают мельчайшие частицы смысла.

Это пояснение чрезвычайно важно для понимания этноса. Будучи мифом, этнос всегда имеет в своей структуре некоторый набор основополагающих элементов - мифем. Этим определяется то, что в разных этносах и культурах, даже чрезвычайно удаленных друг от друга и не имеющих никаких связей, мы встречаем очень близкие сюжеты, символы, понятия. Это сходство есть следствие ограниченностичисла базовых мифем. Но в то же время каждый этнос из этих базовых мифем, общих для всех, выстраивает свои особые мифы, комбинируя их в особом порядке и в особой последовательности. Это и создает различия этносов и лежит в основе их идентичности - каждая из которых самобытна, особенна и отлична от других.

Тождество мифем и различие многообразных мифов (как комбинаций мифем) объясняет и множественность этносов и наличие между ними определенного сходства.

С учетом этой поправки Леви-Стросса и введением понятия «мифема», становится понятным модель структуры этнических процессов, протекающих даже тогда, когда этнос находится в состоянии максимальной стабильности.

Можно представить себе ситуацию таким образом. В этносе миф в знаменателе представляет собой не миф в полном смысле этого слова - а набор мифем, тяготеющих к определенной структурализации. Как происходит структуризация архетипов, мы видели ранее на примере режимов бессознательного. Жильбер Дюран в поздних работах вводит в свою теорию понятие «хреода» - гипотетического процесса в биологии (открытого биологом Конрадом Уэддингтоном (1905-1975)), предопределяющего развитие клетки по предопределенному пути с тем, чтобы стать, в конечном счете, частичкой строго определенного органа. Также и мифемы, находящиеся в знаменателе этноса, представляют собой не нейтральный набор возможностей, но группы, тяготеющие к проявлению в строго определенном контексте и в строго определенных комбинациях - по логики «хреода».

Мифемы, «хреодически» ползущие к сцеплению в режим

А в числителе этноса миф - это самый настоящий миф, диахронический рассказ, представленный как последовательное развертывание событий. Между мифемами (хреодами мифа) в знаменателе и мифом в числителе развертывается динамическое взаимодействие, что порождает смысловое напряжение. Это напряжение и есть жизнь этноса.

Если при поверхностном наблюдении стабильное и равновесное бытие этноса может показаться чистой статикой, этот диалог между свободно взаимодействующими между собой знаменателем и числителем образует истинную динамику полноценного, развитого, насыщенного и всякий раз «нового» (в инициатическом смысле), но вместе с тем вечного бытия.

Дуальная структура этноса: фратрии

Крупнейший российский лингвист и филолог Вяч.Вс. Иванов , рассказывая на одной из лекций (7) о своей экспедиции к кетам, сделал акцент на том «самом главном», что опрашиваемый представитель этого древнейшего этноса Евразии, сообщил членам экспедиции. «Никогда не бери в жены женщину своего рода». Этот закон есть фундаментальная ось этнической организации.

Этой теме свои исследования посвятили Леви-Стросс (8) и Хейзинга (9) .

Запрет на инцест является важнейшим социальным правилом, обнаруживаемым у всех типов обществ - даже самых «диких». Этот запрет уже с силу самого себя требует разделения общества на две части, фратрии. Эти две части мыслятся как не связанные друг с другом родовыми узами. Огрубленно можно сказать, что в самой чистой форме организация племени, как базовой формы этноса (как ячейки этноса), предполагает обязательно два рода. Эти роды или фратрии мыслятся как экзогенные друг другу - то есть не связанные друг с другими узами прямого родства.

Племя всегда дуально, и браки заключаются только между этими противоположными фратриями. На этом дуализме фратрий основана вся социальная морфология племени. Род - это тезис, а другой род, противоположная фратрия - антитезис. Противоречия акцентируются через множество ритуалов, обрядов, символов, тотемических ассоциаций. Фратрии постоянно и многобразно подчеркивают свое различие, акцентируют антитетичность и дуализм. Вс.Вяч. Иванов считает, что близнечные мифы, распространенные у всех народов мира, имеют прямую связь с этой базовой социальной дуальностью племени.

Но эта вражда, постоянные нападки и соревнования двух фратрий между собой проходят в пространстве игры. Хейзинга в книге «Homo Ludens» (10) показывает, что игра есть основа человеческой культуры, а рождается она из изначальной социальной структуры племени, разделенного на две противоположные фратрии. Фратрии конкурируют во всем, но по отношению тому, что лежит за пределом пространства племени (к врагам, стихийным бедствиям, хищным зверям), они становятся солидарными и едиными. В способности включить разногласия, конкуренцию, различия и даже вражду в контекст единства Хейзинга и видит главное качество культуры.

Но не только внешняя угроза снимает напряженность между двумя фратриями. Институт брака и связанного с ним свойства (то есть отношений между родственниками сторон, вступивших в брак) является еще одним фундаментальным моментом социальной организации племени. С этим и связано высказывание кета о том, чтобы «брать жену из чужого рода». Это правило есть основа этноса, главный закон социальной организации.

Этнос есть не что иное как племя, только подчас расширенное на несколько племен, сохраняя при этом отношения, преобладающие внутри племени. Как бы ни увеличивался объем племени, через демографический рост или слияние с другими племенами, в рамках этноса общая структура остается той же. Отсюда часто встречающаяся у этносов дуальная организация. Так, у мордвинов существует деление на эрзей и мокшей. Марийцы делятся на горных, луговых и т.д.

Границы этноса не в его численности, а в его качественном устройстве. Пока сохраняется формула

А основное устройство социума воспроизводит дуальную структуру родства/свойства племени (или как иногда говорят «орды» - этот термин, в частности, употреблял Фрейд), мы имеем дело с этносом как с органической целостностью.

Этнос, общинность, семья

Если применить к этносу социологическую классификацию Ф.Тенниса , - «община»(Gemeinschaft)/«общество» (Geselschaft), - можно вполне однозначно отождествить этнос с «общиной». По Теннису, для «общины» характерны доверительные, семейные отношения, восприятие коллектива как единого цельного организма. Эта «общинность» характерна именно для этноса, и самое важное здесь, что базовая модель семьи как рода в этносе дополняется интегрирующим институтом свойства. «Община» вбирает в себя семью как род и других (не семью, не род), которые становятся «своими», оставаясь посторонними. Это чрезвычайно важная черта этноса. Этнос оперирует с тончайшей диалектикой отношений родного и другого (но своего!), что составляет значительную часть мифов и лежит в основе фундаментальных этносоциальных процессов. Эта диалектика семьи-общины не есть просто распространение принципа рода на другой род. Мы видим, что запрет на инцест утверждает совсем обратное. Чужие остаются чужими, не становятся частью своей семьи, своего рода, и это чуждость другого служит базой экзогенных браков. Этнос умудряется выстроить баланс такой интеграции, которая отталкиваясь от рода, созидала бы «общину» не как продолжение рода или не только как продолжение рода, но и как чего-то третьего, что включало бы в себя тезис (род) и антитезис (другой род).

Связи остаются органичными, когда они основаны на кровном родстве и когда они основаны на отчужденном, гетерогенном свойстве.

Инициация в этнической структуре

Из этой тончайшей диалектики этноса рождается социум. Динамика обмена женщинами племени между двумя фратриями и сложные комплексы патрилинейного и матрилинейного родства, а также матрилокальных и патрилокальных размещений молодоженов и их потомства, создают социальную ткань этноса, в пространстве которой складываются социальные институты. Это пространство находится между родами, выражает синтетический характер их постоянного взаимодействия.

Важнейшим инструментом здесь является инициация (о которой в другом контексте мы уже говорили ранее). Инициация есть введение подростка в структуру, которая параллельна его роду и которая ставит его в какой-то степени «над» родом. Но в то же время, именно инициация и делает посвящаемого полноценным членом рода, обладающего всеми его социальными полномочиями. Но это постинициатическое участие в жизни рода качественно отличается от естественного и доинициатического. Посвященный юноша символически возвращается в род как носитель дополнительного статуса, который он получает не в роде, а в инициатическом мужском союзе, в братстве. И таким образом, он всякий раз заново устанавливает связь рода с миром «сил»» «божеств», «духов» - с живым присутствием мифа.

Инициация открывает посвящаемому то, как устроены род и племя, то есть наделяет его социологическими знаниями и, соответственно, могуществом, так как он отныне видит устройство окружающей его жизни не просто как данность, а как выражение порядка, к истоку которого он причащается в ходе инициации.

Таким образом, «община» становится из рода этносом через процедуру инициации, и через инициацию же конституируются основные социальные институты. Формула кета «всегда бери жену из чужого рода» есть формула инициатическая, с помощью которой этнос становится этносом и одновременно социумом, поскольку этнос и есть изначальная, базовая, наиболее фундаментальная форма социума.

Границы этноса и масштабирование браков

Установление «правильных» границ этноса, то есть определение того, что включать в него, а что исключать, и каковы пропорции включения, является темой бесчисленного числа мифологических сюжетов. Так как конструирование этноса предполагает установление тончайшего баланса между родством и свойством (включение в общину родного и неродного, но своего), эта тема описывается через известные сюжеты о слишком близком браке (инцест) и слишком далеком браке.

Мифологические сюжеты прямо или аллегорически описывающие инцест (как правило, брат-сестра) строятся таким образом, чтобы вывести из этого факта катастрофические последствия. В этом смысл мифемы: инцест=катастрофа. Но миф может развертываться и иначе - катастрофа может вызывать появление брата и сестры, расставание брата и сестры может служить как антифраза инцеста, или наоборот, предупреждение инцеста и т.д. Примерами изобилуют и систематизированные мифы индейцев у Леви-Стросса, и русские сказки, собранные Афанасьевым (11) .

Другая тема - слишком далекие браки. Это еще более захватывающая часть мифологии, где описываются многочисленные версии вступления в брак с существом нечеловеческого вида - животным (Маша и медведь, царевна-лягушка), злым духом (Кащей бессмертный, Дракон, Волк Огненный Змей), сказочным существом (Снегурочка, Фея, Морозко).

Брачные мифы растягиваются между слишком близким и слишком далеким браком, будто пристреливаются, чтобы попасть точно в цель - и этой целью является «другой как свой», то есть член противоположной фратрии. Это настоящее искусство, так как определение дистанции и есть залог создания и воссоздания этноса. В основе этноса лежит точно осуществленный брак - слишком близкое или слишком далекое попадание чревато фундаментальной катастрофой. Поэтому брачные темы тесно переплетены с инициацией. Брак венчает собой инициацию, которая есть углубление в миф с целью осуществить это важнейшее этносотворное действие самым оптимальным образом.

Медведи как люди

Определение границ этноса, как мы видели, непростое дело. Можно и ошибиться, выйдя за его пределы. К этой сложности добавляется и то, что этносы оперируют с «пралогикой», то есть таксономией мифологического характера, что на практике чаще всего выражается в использовании тотемов и тотемных животных для систематизации не только природных, но и культурных, социальных явлений. Животный мир, а также мир растений и стихий в мифологическом сознании, соучаствует в структурировании культуры и организации социума.

Поэтому он часто помещается не за границы этноса, а внутри них. На практике это выражается в приручении диких животных, освоении земледелия и культивации садовых и огородных культур, когда мир природы за пределом этноса включается во внутренний круг этноса. Это тоже своеобразная пристрелка к тому, что является правильной дистанцией.

Тотемизм мы можем наглядно увидеть в современных русских фамилиях. Откуда берутся Волковы, Щегловы, Карасевы, Щукины, Соловьевы и, наконец, Медведевы? Это следствия пристрелки русского этноса при определении своих правильных границ в рамках тотемного сознания.

Сегодня мало кто помнит, что русский народ в древности относил медведя к человеческому роду. Объяснялось это так - медведь ходит на двух ногах, у него нет хвоста, и он пьет водку. До XIX века мужики и бабы в русской глубинке были в этом полностью уверены, и поэтому на медведя ходили с рогатиной также, как на кулачные бои в соседнее село. У медведей было типичное отчество - Иванович - отсюда полное имя Михаил Иванович.

Медведь был связан с браком и плодородием. В ходе “медвежьей свадьбы” в лес отводили непорочную девицу и оставляли ее там, чтобы она стала женой медведя(12). В свадебных обрядах “медведем” и “медведицей” называли жениха с невестой, а дружка именовался “медведником”. В предсвадебном причитании невеста иногда называла свекра со свекровью “медведями”. Сваты часто звались “косматыми”. В русском фольклоре популярен образ медведя - свата.

Это включение медведя в границы этноса настолько стало расхожим штампом, что выражение «русский медведь» вошло в бытовую речь как фразеологический оборот. Эта русификация медведя отражает не просто ироничную метафору, но и более глубокие этносоциальные закономерности.

Включение медведя (и в данном случае еще и тигра) в этническую систему других народов - на сей раз тунгусов -- описывает Широкогоров, участвовавший в ряде этнографических экспедиций в Манчжурии. Приведем его рассказ полностью:

«В Северной Манчжурии существуют два вида медведя, большой медведь темно-бурый и маленький бурый, - там же существует тигр и, наконец, люди. В зависимости от времени года, как медведь и тигр, так и человек меняют свои места, к чему их вынуждает передвижение дичи, которой они питаются. Большой медведь идет впереди и занимает лучшие места, за ним идет, оспаривая иногда у него территорию, тигр, на худших местах в отношении дичи, но достаточно хороших в других отношениях, поселяется малый бурый медведь и, наконец, охотники-тунгусы. Такое передвижение с одного места на другое и в том же постоянном порядке происходит ежегодно. Но иногда происходят столкновения между молодыми особями тигра и медведя из-за территории (каждый из них занимает для себя небольшую речку). Тогда дело решается дуэлью, в результате которой слабейший уступает место сильнейшему. Эти дуэли иногда ведутся в течение трех лет, причем для соревнования медведь надгрызает одно дерево, а тигр его нацарапывает и если ему удается нацарапать выше места надгрызенного медведем, то либо медведь уходит, либо вопрос разрешается на будущий год тем же порядком. Если же ни тот, ни другой не уступают, то происходит ожесточенный бой. Местные охотники тунгусы, изучив хорошо этот порядок деления территории между молодыми индивидуумами, охотно принимают участие в боях, зная их дату (это бывает ежегодно в конце апреля) и место (обгрызенное и нацарапанное дерево в предыдущем году). Охотник обычно убивает обоих бойцов. Известны случаи, когда человеку приходится уступить занятое место, если оно им отнято у тигра или медведя, вследствие яростных и систематических нападений этих животных на домашних животных и даже на жилище человека. Вполне понятно поэтому, что многие тунгусы считают некоторые речки для себя недоступными (для охоты), так как они заняты тиграми или большими медведями.

Таким образом, в силу того, что медведь не может не кочевать, так как он приспособлен к существованию именно таким образом, но приспособлен точно так же и другой вид медведя, и тигр, и человек, между ними всеми создается соревнование и, наконец, они входят в некоторые отношения, становятся в зависимость друг от друга и создают своеобразную организацию - «таежное общество», управляющееся своими нормами, обычаями и т.д., позволяющее человеку жить рядом с медведем, когда медведь не трогает человека, если не видит с его стороны признаков нападения, и когда люди с медведем одновременно собирают ягоды, не причиняя друг другу вреда». (13)

«Таежное общество» тунгусов, полноценными членами которого являются два вида медведей и тигр, которые делят между собой места охоты, речки и чащи, представляет собой модель этноса, интегрирующего в себя жизненно важные элементы окружающего мира.

В мифологии медведь играет очень важную роль. У древних греков, автохтонов Сибири и у славян медведь ассоциируется с женским началом. Греческая богиня-охотница Артемида (богиня Луны) считалась покровительницей медведей. Медведь - существо хтоническое, связанное с землей, луной и женским началом. Отсюда ео роль в брачных церемониях и обрядах. Можно сказать, что медведь - феминоид.

Этнос и режимы бессознательного

Выясненная нами структура социокультурной топики этноса -миф/миф - подводит нас к заключению о том, что этнос включает в себя два режима и три группы архетипов. Причем мы можем рассчитывать встретить их не только в сфере бессознательного (знаменателя), но и в сфере числителя. Так оно и есть, поскольку каждый этнос имеет мифологическую систему, в которой проявляется то, как он конституирует сам себя через набор мифем.

Здесь проявляются те же закономерности, которые мы видели при разборе режимов. Режим диурна тяготеет к тому, чтобы подняться в числитель, а режимы ноктюрна готовы оставаться в знаменателе. Таким образом, параллельно уточненной топике миф/мифемы, мы можем предложить этносоциальную топику диурн/ноктюрн. Однако тут мы встречаемся с определенной проблемой: данное теоретическое допущение, основанное на аксиоматическом утверждении, что социальные структуры, социум развертывается во всех обществах вокруг вертикальной оси диурна, не подтверждается наблюдениями. Еще точнее, если социум как явление есть всегда и во всех обстоятельствах конструкт диурнического мифа (неважно перешел ли диурн в режим логоса или остался на уровне мифа), то этносы могут поставить в числитель различные мифы, то есть не обязательно диурнические. В этом мы фиксируем главное различие между социумом и этносом. Социум всегда и без каких-либо исключений развертывается мифом диурна параллельно подавлению режима ноктюрна или, по меньшей мере, через его экзорцизм. Но этносы могут структурироваться и иначе.

Это означает, что мы смогли увидеть различие между этносом и социумом, которое особенно наглядно в тех случаях, когда в числителе этноса находится миф ноктюрна.

На первый взгляд, мы пришли к противоречию - числитель и есть область социума, и этнос есть социум. Это верно, но миф, находящийся в числителе у этноса может представлять собой выражение режима ноктюрна, но при этом социальность - как и в любом случае - будет носить на себе отпечатки режима диурна. То есть этническое, совпадая с социальным в целом, может расходиться с ним в нюансах мифологических режимов.

Это обстоятельство чрезвычайно важно, так как оно показывает нам то значение, которое этнос играет в социологии. Если бы не это небольшое, на первый взгляд, отличие, этнос как явление был бы излишним, и социолог мог бы вполне удовлетвориться исследованием обществ, не вводя дополнительного и громоздкого понятия «этноса». Этнос - в отличие от социума - представляет собой возможность общества существовать в режиме неструктурированного сновидения, то есть при нарушении структур социума этнос способен сохраниться.

Причину этого следует искать в тех институтах, которые являются в этносе социообразующими - то есть в инициации. И первая гипотеза, которая напрашивается сама собой, - это экзогенный характер социума в тех этносах, где миф в числителе сконфигурирован по модели ноктюрна. То есть в этом случае мы имеем дело с обществами, где социальность была привнесена из-за предела этнического круга (включая медведей, тигров и т.д.). В чем-то аналогичный сценарий мы ранее встречали в форме археомодерна (псевдоморфоза), но там речь шла об обществах модерна, и фигурировал логос. Теперь мы столкнулись с аналогичной ситуацией еще в самых глубинах первобытного общества.

Эта гипотеза зазора между этносом и социумом предполагает следующее: структура общества, в котором миф в числителе не является диурническим, несет на себе отпечаток воздействия иного этноса, который либо смешался с данным на каком-то этапе, либо покорил его, а потом в нем растворился, либо передал социальные структуры каким-то еще образом.

Так, мы постепенно подошли к теории культурных кругов или диффузионизма.

Культурные круги

Ярчайшим представителем теории культурных кругов (также называемой «диффузионизмом») был немецкий этнолог и социолог (1873- 1938). Другими учеными, придерживающимися этого направления, были основатель политической географии Фридрих Ратцель и Фритц Гребнер (1877 — 1934). Археолог Гребнер выдвинул жесткий тезис: в истории человечества каждый предмет - материальный или духовный - был изобретен только один раз. Далее он передавался по сложным историческим и географическим траекториям.

У Фробениуса можно встретить многие структуралистские черты. Так, в частности, он считал, что каждая культура имеет свой «код» или «душу», которую он называл «пайдеума» (по-гречески дословно «то, чему обучают ребенка», «навыки», «знание», «умение»). И сама культура -- первична по отношению к ее носителям, то есть к людям. Согласно Фробениусу, не люди делают культуру, а культура делает людей (вполне структурно-социологический тезис, впрочем). Весь культурный и исторический процесс есть трансляция «пайдеумы». Смысл этой концепции заключается в том, что культуру можно перенести с одной почвы, где она возникла и развивалась, на другую чуждую - и там она будет развиваться по совершенно иной логике.

Теория диффузионизма исходит из того, что в основе каждого культурного типа лежит вполне определенный центр, откуда этот тип далее распространяется - подобно тому, как камень, брошенный в воду, производит круги, расходящиеся строго вокруг того места, куда он упал. Это можно проследить на остатках материальной культуры древности или на судьбе распространения религий, обрядов, идей и т.д.

Этот принцип подсказывает нам, как решить проблему наличия социума в тех этносах, где в числителе доминирует ноктюрнический миф. В рамках диффузионизма это объясняется просто - «пайдеума» диурнической культуры в силу каких-то обстоятельств была перенесена на почву этноса с доминацией ноктюрнического мифа и стала там основой социума и предопределила структуру инициации.

Фробениус делил все культуры на два типа хтонический и теллурический. Хтонический (то греческого «хтонос», «земля») тип - это тип, в котором доминирует образы пещер, ям, нор, вогнутости. Он имеет матриархальные черты, носители этого типа склонны к равновесию, балансу, гармонии с природой, миролюбию.

В теллурическом типе (тоже от слова «земля», только латинского - tellus) преобладают холмы, курганы, выпуклость. Он имеет патриархальные черты и связан с воинственностью агрессивностью, экспансией, жестокостью, волей к власти.

Мы совершенно однозначно опознаем в хтоническом типе режим ноктюрна, а в теллурическом - диурна. Если принять версию Фробениуса о дуальном типе культур и о культурных кругах и трансляции «пайдеумы», то мы получаем следующую картину.

Существует два огромных семейства этносов, каждое из которых включает в себя множество групп, независимо от их расовой, языковой, религиозной или политической принадлежности, а также от уровня развития культуры и географического месторасположения. Одно семейство - хтоническое - руководствуется формулой ноктюрн/миф (в бессознательном могут находиться элементы диурна, но они не доминируют и не могут вырваться в числитель).

Второе семейство - теллурическое - основано на формуле диурн/миф (в знаменателе здесь также могут присутствовать элементы ноктюрна, но они сдерживаются энергиями диурна в числителе). Эти два семейства охватывают всю полноту этносов человечества, и любой представитель человечества с необходимостью принадлежит либо к одной, либо к другой этнической семье. При этом практически все - быть может за редчайшим исключением некоторых архаических племен (вроде племени пирахан, о котором уже была речь ранее) - этносы имеют в самих себе как свою органическую часть социальные структуры. В случае теллурических обществ тождество этнос=социум полное и совершенное. А в случае хтонических мы вынуждены признать экзогенный характер социальной структуры и инициации, принесенных - по логике трансляции «пайдеумы» - носителями теллурического культурного кода, то есть этносами диурна.

Эта гипотеза полностью совпадает с теорией Людвига Гумпловича о «расовой борьбе», если мы учтем, как мы говорили ранее, что под «расой» в его случае следует понимать этнос. В таком случае теория Гумпловича в наших терминах будет выглядеть следующим образом. Теллурические культуры создаются этносами диурна, которые в соответствии со своей «героической» ориентацией чрезвычайно активны и агрессивны, и поэтому распространяясь динамически по всему миру, подчиняют себе хтонические этносы, склонные к миролюбию. Так как миф дуирна есть ось инициатического развертывания вертикали и индивидуации, то эти этносы несут в своем культурном коде (пайдеуме) основы социума - с его стратификацией, основными социологическими осями, отношениями, ролями и структурами. Захватывая власть над хтоническими этносами, они утверждают в них свои социальные модели (модели диурна), которые представляют собой своего рода псевдоморфоз (по Шпенглеру ). При определенных обстоятельствах они растворяются в хтонических этносах, которые постепенно возвращаются к естественной для них модели ноктюрн/миф (так на месте, камня, брошенного в воду, в какой-то момент опять возникает гладкая поверхность), но формальные остатки их присутствия сохраняются в виде социума, социальной структуры и, самое главное, инициации.

Германская мифология живо описывает нам воинственных теллурических асов (Один, Тор и т.д.) и хтонических миролюбивых ванов. По Дюмезилю, индоевропейские этносы и самое главное индоевропейский культурный тип, индоевропейская пайдеума представляют собой классический диурн.

Подавляющее большинство этносов - как архаических, так и современных - которые мы можем изучать сегодня, демонстрируют нам именно такую модель: либо эти этносы сами по себе несут в себе социум, либо они являются хранителями и ретрансляторами социума, который был вверен им «пришельцами», «другими», носителями теллурической культуры, которая постепенно либо трансформировалась, либо сохранилась в изначальном виде.

Индейское племя пирахан в бассейне реки Амазонки, у которого не обнаружилась числительных, даже таких простых как один и два, у которых не было никаких запретов (включая запрета на инцест) и структурированных мифов (но которые при этом видели духов и общались с ними в обыденном режиме) представляет собой исключительно чистый пример хтонической культуры, то есть ноктюрнического этноса. Отсутствие структурированных мифов и наличие способностей к прямому духовидчеству не должна нас смущать: речь идет о том, что пирахан оперируют с мифемами, из базовыми элементами мифа, еще не развернувшегося в структурированное повествование - это отдельные ноты или аккорды, взятые наугад. Духи, которых видят, слышат и с которыми взаимодействуют индейцы пирахан вне религии, обрядов и мифов - это и есть ноктюрнические мифемы. Их случай представляет собой уникальное явление этноса со следующей формулой мифема/мифема. Это -- чистая форма хтонического типа.

Различия этносов и коллективное бессознательное

Будучи органическими единствами полностью предопределяющими структуру социума (напрямую или через сложную операцию экзогенного внедрения мифа дурна в миф ноктюрна), этносы различны между собой. И эти различия представляют собой различия мифов. Каждый этнос имеет свое собственное издание формулы миф/миф. Это проявляется в языке, культуре, обрядах, верованиях, образах происхождения.

Этнос можно уподобить До Камо, о котором шла речь в главе социальной антропологии. Или точнее двум До Камо, поскольку До Камо, как индивидуационный (инициатический) выразитель силы рода, обязательно имеет дело с выразителем силы другого рода, противоположной фратрии. Здесь можно вспомнить близнечный миф и дуальную организацию общества, о которых много писал Вс.Вяч. Иванов (17) . До Камо - близнецы, откуда частый случай наличия в этносе двух вождей или двух старейшин в племени. Они едины и различны одновременно, симметричны и асимметричны. Между ними нет иерархии, но нет и равенства. Нельзя исключить, что раздвоение властных функций между жрецом (фламеном) и царем (рексом) было одним из последствий перетолковывания близнечного характера этнической организации.

Каждый этнос имеет свою версию близнечного кода, свой баланс мифов, архетипов, свое сочетание знаменателя и числителя, свои траектории комбинаций «хреодов», свои сочетания мифем. Эта констатация равносильна утверждению, что культурные круги существуют и в пространстве коллективного бессознательного. Общая структура этого коллективного бессознательного одинакова. Но у каждого этноса, в случае каждой формулы миф/миф мы имеем дело с различными частями или голограммами единого целого. Единство человечества и человека обусловлено единственном наиболее фундаментальной донной структуры мифа. И на другом конце - на уровне стремления к логосу - цель тоже общая, индивидуация. Но пути и стратегии этой индивидуации различны. Они различны в случае каждого человека, но человек, по Фробениусу, есть ничто иное, как нейтральный сам по себе «носитель» «пайдеумы», то есть в иных терминах человек есть выражение этноса. Вне этноса и социума, в значительной мере обусловленного этим этносом, человека нет. Он не может осуществить индивидуацию коллективного бессознательного, отталкиваясь непосредственно от себя самого. Он по определению имеет дело с тем, как это бессознательное структурировано в этносе, то есть какова его структура - и в том числе, какова структура баланса знаменателя и числителя в каждом конкретном случае. Человек полностью и без остатка предопределен этносом, но не как биологическим фатумом, а как стихией мифа, культурного кода. Он не способен совершить индивидуацию, минуя этнос. Индивидуация совершается только внутри этноса и, по сути, сами этносом. Человек же есть лишь инструмент этой этнической индивидуации, ее момент, ее промежуток.

Этнос - это и есть человек в его максимальном понимании. И как различны люди между собой, так и различны этносы. Разница лишь в том, что люди не самодостаточны - у них нет половины для производства потомства, нет диалектического баланса между родным и чужим-своим, нет инициации, как института смерти и нового рождения, у него нет своего собственного мифа, а у этноса все это есть - и пары для брака, и пространство коммуникаций, и возможности продолжения рода, и миф, и инициация. Поэтому различия этносов между собой и их отношения друг с другом - это по-настоящему содержательный и важный процесс, и человек приобретает значение и вес, только если он реализует себя в этносе, и уже через этнос, его мифы и его структуры вступает в контакты со всем остальным миром, который есть мир этнический, этнически предопределенный, этнический обусловленный, этнически структурированный.

Межэтнические взаимодействия по Широкогорову

Главную разновидность межэтнического взаимодействия мы рассмотрели на примере этносов диурна и ноктюрна. С точки зрения структурной социологии этноса, они представляют собой наиболее важную парадигму, так как именно этот момент прививки теллуризма хтоническим этносам (а эти прививки могут производиться многократно) и составляет наиболее важный момент рождения социума - с его институтами, статусами, ролями и т.д.

На более приземленном уровне Широкогоров предложил рассматривать три типа взаимодействия этносов между собой -

Комменсализм (от французского commensal — «сотрапезник» — форма симбиоза (сожительства) двух этносов, которые взаимодействуют друг с другом, но это взаимодействие и обмен не принципиальны ни для того, ни для другого, и в случае отсутствия не причинят никому из них серьезного ущерба);

Кооперация (когда каждый из двух этносов жизненно заинтересован в другом, и в случае разрыва связей оба серьезно пострадают)

Широкогоров так описывает комменсализм. «Наиболее слабою связью двух этносов является форма комменсализма, т.е. когда один и другой этнос могут жить на одной территории, не мешая друг другу и будучи так или иначе друг другу полезны, и когда отсутствие одного нисколько не мешает благополучной жизни другого. Так например, существование земледельца, занимающего ограниченный район незаселенный дикими животными, с охотником, питающимся продуктами охоты, вполне возможно. Хотя каждый из комменсалистов может быть независим один от другого, но они могут видеть и взаимную выгоду, - охотник может быть обеспечен продуктами земледелия в случае временной голодовки, а земледелец может иметь некоторые продукты охоты, - мясо, меха, кожи и т.д. Примером таких отношений могут быть русские поселенцы Сибири и местные аборигены, а также этносы Южной Америки, уживающиеся на одной территории, - земледельцы и охотники Бразилии». (14)

Кооперация - «это такая форма отношений двух этносов, которая предполагает, что один этнос без другого жить не могут и оба одинаково заинтересованы в существовании друг друга. Такие отношения существуют, например, между индийскими кастами, между завоевателями, выделившимися в сословие (например, германцы) дворянства или рыцарства и местным населением (галлы, славяне). В случае подобной кооперации этносов они избирают такую форму общественной организации, которая оказывается одинаково удобной для обеих сторон. В зависимости от этнической устойчивости далее может произойти биологическое или культурное поглощение одного этноса другим, причем социальная организация продолжает существовать, как это можно наблюдать, например, в некоторых кастах Индии и др., но с переходом к другой форме общественной организации путем слияния или поглощения может произойти полная утеря этнических особенностей. (...)

Этносы и война

Еще одной формой межэтнических взаимодействий является, по Широкогорову, война. Это экстремальный, но постоянный формат межэтнических отношений. Этнос на подъеме подминает под себя этнос в состоянии стабильности или пребывающий в упадке. Так как этносы в целом постоянно динамически пульсируют, перемещаются в пространстве, видоизменяются, транслируют и адаптируют культурные коды, осваивают различные виды хозяйствования, приобретают новые технологические навыки и утрачивают прежние, то между ними -- помимо трех форм мирного сосуществования --сплошь и рядом вспыхивают войны - та самая «расовая борьба» Гумпловича.

В войне этносов можно выделить множество уровней и форм - соперничество за ресурсы (в духе примера борьбы медведя, тигра и охотников-тунгусов, который мы приводили), битвы за территорию, стремление покорить другого и заставить работать на себя или платить дань, желание навязать другим свой культурный код и т.д. Нам интересно выделить здесь только один фактор, связанный со структурой архетипов.

Дело в том, что героический архетип диурна одним из главных символов имеет стрелу и меч. Это не просто метафорические изображения, это пластическое воплощение самого движения диурна, которое представляет собой импульс к войне. Архетип диурна несет в себе зов к войне, так как он и есть в самой своей глубине - война со смертью и временем. Но выражением смерти, чудовищем для героического импульса становится другое.

Поскольку другое внутри этноса включено как свое, то героизм должен проецироваться за пределы племени. С этого и начинается позыв к войне. Другое за пределом этноса - это другой этнос. Его демонизация, превращение во врага, проекция на него образов, противостоящих диурническому порыву, это самая естественная операция, которую несет в себе код теллурической культуры. Иными словами, в основе самого общества лежит дух войны, социум порождается войной, так как он порождается воином, борющимся в инициации против смерти и побеждающий смерть в «новом рождении».

Вероятно здесь следует искать исток войны - не в материальных ограничениях или объективных факторах, война рождается в этносе, в человеке, в его глубине глубин и поднимается оттуда, чтобы реорганизовать все вокруг, подстроить под свои сценарии окружающий мир. Этносы воют, потому что в основе этносов лежит дух войны - по крайней мере, тех этносов, которые относятся к теллурическому типу. Но и те, которые восприняли диурнические моменты экзогенным способом не свободны от этого - при самом мирном настрое они часто по инерции чтят воинственных духов и богов, так как в них лежит ось социальной структуры, вращающейся вокруг меча, стрелы, скипетра (в смягченной форме посоха - откуда у посоха загнутая или раздвоенная рукоять).

Часть 3. Народ и его логос

Теперь рассмотрим, что происходит, когда этнос становится народом. В нашей социокультурной топике формула народа такова

Самое главное отличие этноса от народа - в числителе. Там вместо мифоса стоит логос. Этот логос представляет собой введение принципиально нового измерения в этническую жизнь - измерения, которое отныне формулируется в рациональных терминах, оперирует с категорией цели, которой принципиально нет в мифосе. Мифос объясняет, как оно есть сейчас, как оно было раньше и почему надо продолжать делать одно и не делать другое. В мифосе отсутствует вопросы - зачем? куда? к чему? В нем отсутствует телос. Введение телоса превращает мифос в логос, придает ему совершенно новую структуризацию, реорганизует внутренние ресурсы этноса, направляя их в новое русло. Это уже не хреоды мифем, которые смутно подталкиваются к сцеплению с другими элементами, чтобы прийти к организации (хотя хреод и подразумевает некоторое подобие телеологии), это жестко прочерченный и строго формализованный путь, практически железнодорожное полотно, по которому отныне будут курсировать энергии этноса.

Логос, который отделяет народ от этноса, есть логос народный, глубоко укорененный в этносе и его мифах, но поднимающийся над ними, чтобы утвердиться в новом измерении и, одновременно, это измерение конституировать, создать.

Переход от этноса к народу не является количественным, экономическим или политическим процессом. Это глубинное философское явление, когда в структуре мифа происходит сдвиг, и он превращается в нечто качественно иное - в логос.

Хайдеггер указывал, что изначально в философии Древней Греции фигурировали два базовых понятия, введенные - фюзис и логос. Оба они представляют собой рационализацию аграрных метафор - фюзис изначально означало всходы, а глагол легеин, от которого происходит этимологически логос - процесс жатвы, срезание колосьев, собирание плодов. Фюзис - это этнос, в котором свободно (или хреодически) прорастает миф.

Пока есть только фюзис, миф свободно распространяется во всем пространстве социума, конституируя это пространство, являясь им. Когда вводится логос, начинается новая фаза, фундаментально отличная от предыдущей - фаза жатвы, фаза логоса. Это и есть момент рождение народа: этнос превращается в народ, когда начинает рационально мыслить, т.е. пожинать свое собственное содержание.

Греки как народ

Греки начинают осмыслять себя народом в полной мере как раз в период появления философии, и сама эта философия, вычленяющая греческий логос из греческого мифа, служит осью греческого самосознания как эйкумены, цивилизации. Греки становятся народом из множества средиземноморских этносов именно через единство культуры. В полисах складываются различные политические режимы (такие полярные - как аскетическая милитаристская Спарта и демократические гедонистические Афины), местные культы и обычаи существенно отличаются друг от друга, множество этносов, входящих в древнегреческий ареал, говорит подчас на разных языках, но все это многообразие - децентрализованное и самобытное - объединяется общностью цивилизации, принятием эйкуменической эллинской пайдеумы. Так, постепенно складывается и общий язык, и общая письменность, и общая мифология, но этот язык, эта письменность и эта мифология носят уже существенно иной характер - сверхэтнический, рационализированный, схематизированный, ориентированный на определенный телос. Поэтому речь идет именно о народе. И на определенном этапе появление досократической философии становится кристаллизацией этого процесса. В Платоне и Аристотеле греческий логос, логос греков как народа, достигает кульминации и ясно осознает сам себя и свою природу, а ученик Аристотеля , потомок диурнических македонян, взявших Афины, Александр Великий , руководствуясь этим логосом и воплощая этот телос, строит гигантскую мировую империю.

В этом случае мы видим, что греки стали народом из созвездия средиземноморских этносов без государства, но на каком-то этапе создали мировую империю. Когда эта империя пала, уступив место новым империям и царствам, в первую очередь, Риму, на ее обломках стали формироваться новые этносы и народы, а какие-то этносы вернулись к прежнему состоянию, но сохранив в любом случае колоссальный след принадлежности к греческой культуре.

Следующий этап греческой идентичности как народа мы встречаем в Византии, после отпадения от нее Западных провинций, захваченных варварами. Тогда «народ ромеев» (то есть дословно «римляне» - так как Византийская Империя была Римской Империей), как называли себя греки этого периода, еще раз сформулировал свой логос, на сей раз в качестве ядра Византийский империи и приоритетного носителя православной религии.

Народ Индии

Ведийские арии превращаются в народ тогда, когда из воинственного диурнического этноса (одного из множества, кочевавших по степям Евразии), хранителя «теллурических», по Фробениусу, солярных мифов вторгаются в Индостан, где осознают свой миф как структуру универсального логоса и создают величественную цивилизацию, основанную на уникальном процессе, длящемся тысячелетия, рационализации Вед - через брахманы, пураны, упанишады, самхиты и бесчисленные философские системы.

Если, с этнической точки зрения, этот процесс можно описать в терминах межэтнических отношений арийской верхушки, создавшей социальную систему Индии, с автохтонным населением Индостана, в основном дравидами, то с другой точки зрения, это образец развертывания народа как формулы логос/мифос.

Формирование исламской «уммы»

Через религиозную идею формировался арабский народ. Будучи ранеее разрозненными этносами, аравийские арабы эпохи Мухаммада (571-632) постепенно сплотились вокруг нового религиозного проповедника, которого признали пророком. В данном случае в качестве логоса выступал «Коран», где содержались рациональные предписания поведения, социальной организации, экономические и этические законы, основы права, перечислялись обязанности каждого члена общины (уммы). В исламской философии есть точный эквивалент греческому понятию логоса - это «калам», по-арабски перо, которым Бог пишет содержание мира.

Новая религия, носителями которой являлись аравийские племена, дает гигантский импульс к интеграции вначале Аравийского полуострова, а затем провоцирует волну арабских завоеваний, которая захлестнула Евразию, докатившись до Европы (где арабов остановил только Карл Мартелл (686-741) во время знаменитой битвы при Пуатье) на Западе и до Индии и Индонезии на Востоке.

Арабы стали народом, получившим логос в виде «Корана», и принялись распространять это религиозно понятую модель народа («уммы») на весь мир. При этом проходило три параллельных друг другу процесса -

Арабизация (ассимиляция в арабский народ - с языком, обычаями, типом поведения) множества этносов Северной Африки и Ближнего Востока;

Исламизация (обращение всех завоеванных народов и этносов в мусульманство);

Создание халифата (установление политической власти арабской знати над завоеванными территориями в рамках единой исламской империи).

Здесь мы видим, что несколько аравийских племен, в частности, курейшиты, под предводительством религиозного деятеля стремительно превращаются в народ, а тот, в свою очередь, создает цивилизацию и гигантское государство. Религия и священная книга мусульман «Коран» играют здесь главную роль - роль логоса.

При этом, как и в случае с греками, которые, отталкиваясь от цивилизации и отчасти философии, подошли к созданию империи, арабы, на сей раз, отталкиваясь от религии, развернули на ее основе целую цивилизацию и построили мощное мировое государство.

Это показывает, что выделенные нами ранее формы превращения этноса в народ - религия, государство, цивилизация - могут развертываться в разном порядке и на разных этапах перетекать одно в другое. Важнее всего именно тот глубинный момент, когда происходит смена регистра, и миф в числителе сменяется на логос.

Империя Чингисхана

Примеров тому, как этнос становится народом через создание государства, великое множество. История любого государства обязательно имеет фазу внутреннего скачка от мифоса к логосу, после которого на месте этноса обнаруживается народ.

Впечатляющий пример строительства величайшего государства и соответственно создание народа практически на пустом месте - без цивилизации и без определенной религии - дает нам Монгольская империя. Мелкий князь монгольского племени кият-борджигин, пребывающего в устойчивом этническом состоянии и не проявляющего никаких признаков становления народом, даже напротив, слабеющего и теряющего позиции среди других монгольских этносов, Темуджин (1167-1227) внезапно и практически единолично переключает режим этнического существования и начинает серию нескончаемых завоеваний. В молниеносные сроки создается гигантская Монгольская Империя, превосходящая по масштабам величайшие империи древности.

Создателем империи становится монгольский народ, который формируется из различных этносов волей высшего властителя Чингисхана. В кратчайший период времени в единую структуру сплавляются не только различные монгольские племена, но и сотни других евразийских этносов, становящиеся соучастниками начинания мирового масштаба.

В качестве логоса в данном случае выступает сконструированный Чингисханом кодекс «Ясы», законодательных принципов организации Всемирного государства. Этот кодекс, слабо изученный в научной литературе, представляет собой рационализацию и абсолютизацию основных принципов режима дуирна - дуализм друг-враг, высшие ценности - верность, доблесть и честь, нормативное презрение к комфорту и материальному благополучию, приравнивание жизни к нескончаемой войне, запрет на алкоголь и т.д. Такой стиль социума был характерен для большинства кочевых племен Евразии и до монголов (скифы, сарматы, гунны, тюрки, готы и т.д.), но Чингисхан возводит миф в логос, обычай -- в закон, следование традициям прошлого -- в проект достижения высшей цели - создания мировой монгольской державы и покорения мира.

Показательно, что с самого начала Чингисхан строит именно империю, государство-мир, в котором четко оговариваются права покоренных этносов и религиозный вопрос. Монгольская империя обязуется соблюдать определенную автономию тех этносов, которые подчинились власти «великого хана», представители всех религий считаются неприкосновенными, избавляются от дани и получают гарантированную поддержку государства.

Монгольский логос выражается в унифицированной системе сбора налогов, организации профессиональной армии, налаживании систем ямского сообщения на всем пространстве империи. Но он сохраняет при этом миф, этнос и религию в неприкосновенности, согласуя с универсальным образцом только самые общие административно-правовые позиции.

Чингисхан создает государство, но это государство не отменяет этносы и мифы. Логос и народ (монгольский) выходят на первый план, но миф не стирается и не загоняется в подполье. Такая модель может быть названа имперским логосом, логосом который не конфликтует с мифосом. Народ (в данном случае монголы), который становится носителем такого имперского логоса, конституируется по формуле

Соотношение логоса в народе, строящем империю, и этносов (со своими мифами - включая основной имперостроительный этнос) существенно отличается от того, как складывается баланс между логосом и мифосом в случае создания иных типов государственности.

Можно заметить, что в эпоху, совокупно определяемую как эпоху Премодерна - все формы государства, создаваемые народом, являются по своему типу империями. Это не является показателем объема их территориальных завоеваний, вселенского масштаба их идеи или наличия императора, но описывает специфику отношения в них логоса к мифосу. Логос в государствах Премодерна - больших или маленьких - никогда не становится в прямую оппозицию мифосу (то есть этносу), а поэтом является всегда имперским.

Это мы видим в полной мере и в образовании Русского Государства: Рюрика приглашают на правление славянские и финно-угорские племена, относящиеся к различным этносам. И в новой государственности их этничность не стирается, не подавляется, но сохраняется и продолжает существовать в естественном ритме долгие века. Это значит, что Киевская Русь с первых своих шагов была государством имперского типа - логос был в данном случае варяжский, а мифос -- славянский и финно-угорский.

По той же модели создавалось государство франков, породившее современную Францию, а также практически все известные в истории государства эпохи премодерна - все они были империями (либо вселенскими, либо средними, либо крохотными).

Баланс логоса и мифоса у народа

Тем не менее, народ, творящий государство в процессе развертывания своего логоса, в любом случае, меняет структуру своей этничности. Миф уходит под черту дроби, прямая гомология между числителем и знаменателем (как в этнической формуле мифос/мифос) нарушается. Между структурой бессознательного и структурой сознания выстраиваются более сложные отношения, нежели в мифе. Нечто от мифа в логос народа переходит, а нечто нет.

Теоретически создается пространство для потенциального конфликта, по крайней мере, для определенных трений.

Это ясно видно на примере становления греческой философии: по мере ее развития происходит рационализация мифа с параллельным разделением того, что ей поддается и входит в структуру философских систем, и того, что отбрасывается как «басни», «сказки», «предрассудки».

Народ, выходящий из этноса, какую-то часть своего «прежнего» (в логическом, а не хронологическом смысле) состояния отправляет на периферию.

Точно также дело обстоит и с появлением ислама. Мохаммед частично принимает этнические традиции доисламского периода - в частности, черный камень Кааба в Мекке, многие религиозные и бытовые предписания древних арабов, а частично их отвергает и объявляет им религиозную войну - как битву с неверием и «приданием Богу сотоварищей» (ширк).

Точно также и с «Ясой» Чингисхана, где определенные этнические кодексы кочевого кодекса монголов возводятся в статус закона, а некоторые традиции - в частности, ритуальное монгольское пьянство, а также многое другое - жестко отвергаются.

Имперский логос не вступает в конфликт с мифом, но все же строго и четко отличает себя от мифа. На следующем этапе это отличие может привести к серьезным противоречиям.

Пассионарный толчок

Описываемое Гумилевым событие - пассионарный толчок как старт процесса этногенеза - точно соответствует тому, что мы обозначаем как переход от этноса к народу. Гумилев описывал это в терминах «энергии», деятельной силы, которая внезапно открывается в этносе и выводит его на новый масштаб исторического бытия. Он связывал это с повышением количества «пассионариев» - то есть людей героического, подчас несколько авантюрного типа, движимых избытком внутренних сил.

Относительно причины пассионарных толчков Гумилев давал очень своеобразное объяснение, связывая их с пульсациями солнечных циклов, связь которых с биологическими циклами жизни на земле изучал русский ученый А.Л.Чижевский (1897-1964)(18). При всем остроумии такой гипотезы к социологии и структурной социологии она никакого отношения не имеет. Но чрезвычайно важно следующее: Гумилев детально описал и корректно выделил в истории этносов те моменты, когда конкретно происходил переход от этноса к народу, то есть составил систематическую таблицу этносов в географическом и хронологическом порядке, включающую в себя все случаи такого переключения режимов, когда бы они ни происходили - как в древности, так и в последние столетия.

И если ответ Гумилева на этнологическую проблематику: почему происходит переход от этноса к народу, может быть найден спорным или иррелевантным, само привлечение к этой теме фиксированного внимания трудно переоценить. В ту часть структурной социологии, которая изучает этнос - то есть в область структурной этносоциологии - теория Гумилева входит важнейшим компонентом.

Механика этногенеза по Гумилеву

В самом общем виде теория этногенеза Гумилева выглядит следующим образом. В рамках существующих этносов базовой ячейкой Гумилев выделяет «конвиксию» («общежительство»). Многочисленные «конвиксии» складываются в «консорции». Группы «консорций» образуют «субэтнос». Следующая ступень - «этнос», и, наконец «суперэтнос».

Процесс движения от конвиксии к этносу и суперэтносу есть маршрут, который в подавляющем большинстве случаев остается в потенциальном состоянии - а каждая существующая общественная система пребывает в равновесии. Но в редчайших случаях под воздействием необъяснимого (или гелиобиологического) импульса - пассионарного толчка - единичная «конвиксия» (например, община, группа единомышленников, разбойничья шайка, крохотная религиозная секта и т.д.) начинает вести себя активно, агрессивно, бурно, захватывая своей энергией все вокруг себя - то есть другие конвиксии. Если этот процесс продолжится, то конвиксия сформирует новый консорциум, далее субэтнос - и так вплоть до суперэтноса. Полный путь в истории был пройден в единичных случаях - два из которых мы упоминали: Империя Чингисхана и арабский халифат. Сюда же можно отнести распространение раннего христианства - от небольшой группы апостолов до мировой империи и всемирныой цивилизации. В большинстве своем пассионарные импульсы гаснут на промежуточных этапах. Таким образом, структуру конвисксия-консорциум-субэтнос-этнос-суперэтнос можно воспринимать как хреод, то есть вероятный путь развертывания процессов пассионарности, который будет пройден в действительности только при сочетании множества дополнительных условий.

Пассионарность и диурн

В теории Гумилева сразу бросается в глаза сходство между феноменом пассионарности и тем режимом воображения, которые Жильбер Дюран описывает как режим диурна. В своей чистой мифологической форме диурн несет в себе нечто подобное пассионарности. Комплекс мифов и символов диурна развертывается в режиме жесткого и обостренного драматического противостояния имажинэра смерти и времени. Героический диайризис отвергает эвфемизм ноктюрнических режимов и бросает вызов времени. Баланс, на котором основана привычная жизнь этноса, основан на компромиссе между диурном (основа инициации и социальных институтов, структура индивидуационных практик) и экзорцизмом ноктюрна (о чем говорилось ранее). Переизбыток диурна вполне может рассмотреть такой компромисс как переход всей системы на сторону «противника» - времени-смерти, и тонкий этнический баланс родства и свойства, в котором близнечные противоположности разрешаются диалектически, в этом случае может быть нарушен - что приведет к дестабилизации племени (этноса) и началу непредсказуемых (катастрофических) событий.

Нечто подобное может иметь место при отрыве мужского союза как инициатической структуры от остального племени - вплоть до полного обособления, откочевывания, отделения, переселения. Мужской союз как институт культивации героического начала - воины, охотники, молодые агрессивные мужчины - в отрыве от сдерживающих ноктюрнических уз равновесного этноса с большой вероятностью будет вести себя по пассионарному сценарию.

И наконец, можно предположить, в духе диффузионизма Фробениуса-Гребнера, что некоторые этносы или племена заведомо наделены повышенными диурническими свойствами и имеют соответствующую структуру мифа и доминанту героизма в бессознательном, и перемещение таких этнических групп - подчас трудно различимых в деталях -- по пространству порождает серию взрывов пассионарности или каналы ее распространения.

В этом случае пассионарность можно описать (но не объяснить, на что мы и не претендуем), как концентрацию диурна, которая служит горючим материалом для динамики процессов этногенеза и соответственно социогенеза.

Народ и диурн

Продолжая эту линию, можно сказать, что развертывание героического начала - диурна - в структуре бессознательного и в общей архитектуре мифа - приводит

На первых (логически, но не обязательно хронологически) этапах к организации этноса в соответствии с социальным порядком вдоль вертикальной оси (эндогенным или экзогенным образом - о чем мы говорили ранее);

В некоторых случаях - к концентрации этого начала в особых инициатических организациях;

Иногда - к мобилизации всей этнической группы для решения героических (воинственных, агрессивных, экстенсивных) задач;

А в форме кульминации - к оформлению героического мифа в логос, воплощающийся в создании империй, религий, цивилизаций.

Иными словами, за переход от этноса к народу ответственна чрезвычайно высокая концентрация элементов диурна. Теория этногенеза Гумилева и его стадий вполне может быть истолкована с помощью этого инструментария.

На первый взгляд, может возникнуть вопрос, а что изменилось, когда мы заменили один довольно загадочный термин «пассионарность» на другой, не менее загадочный -- «миф диурна»? Изменилось многое. Пассионарность Гумилева отсылала нас к биоэнергетическим теориям современной науки, которая является многократной производной от базовых антропологических и социологических парадигм. Эта наука есть напластование стольких слоев социологически обусловленных конвенций, что даже метафорическое использование ее терминов и ее процедуры способно существенно понизить уровень гипотез, не говоря уже об этиологии или каузальности - верить в это, по меньшей мере, наивно. Истолковав феномен пассионарности как специфический режим работы имажинэра, мы сразу же попадаем в центр проблематики, так как действие этого режима вписывается в общий контекст не только психоанализа и психоаналитической топики, но и в контекст социологии и структурной антропологии. И более того, в этом случае пассионарность можно непротиворечиво исследовать внутри ее ядра - то есть вскрыть механику пассионарности - демистифицировать ее (в частности, освободив от удручающей гелиобиологии, ведь солнце есть явление социальное и мифологическое, и, как таковое,принадлежит к сфере воображения).

Таким образом, подводя итог анализу соотношения народа и логоса, можно сказать, что ключевой момент перехода от этноса к народу (с соответствующими формами масштабного исторического творчества) состоит в резкой доминации режима диурна в структуре этноса. Логос рождается из героического мифа, и чтобы это произошло, должна быть достигнута высокая степень концентрации именно этого мифа как в числителе, так и в знаменателе формулы этноса мифос/мифос. Когда эта формула приобретет вид

Часть 4. Нация против мифа

Перенниальность этноса

Этнос мы встречаем на всем пространстве исторической синтагмы Премодерн-Модерн-Постмодерн. В том или ином виде, он есть везде как константа человеческого общества. Любое общество прямо или косвенно этнично, признается это или нет. В разных моментах социокультурной топики, в разных отношениях с другими ее составляющими, но миф присутствует везде - как константа коллективного бессознательного, как сам имажинэр. Человек этничен абсолютным образом, он всегда есть человек этнический. Точно так же социум: он несет на себе отпечаток этноса самым прямым и непосредственным образом. При этом этничность может быть единственным содержанием человека и общества как рамках племени или архаических формах общества, а может сочетаться с более сложными системами - тогда, когда мы имеем дело с народом и построенными им более абстрактными конструкциями - цивилизацией, религией и особенно государством. В первом случае этнос - единственное, что дано (формула мифос/мифос), во втором - этнос сочетается с определенной надэтнической (суперэтнической, по Л. Гумилеву) надстройкой (формула народа логос/мифос).

Этнос был и есть всегда. Это обстоятельство сознательно выделяет и обосновывает примордиалистская или перенниалистская теория (от латинского «primordial» - изначальное и «perrenis» - вечное, постоянное, неизменное). В общем виде ее впервые сформулировали немецкие философы Иоаган Готтлиб Фихте (1762-1814) и Иоаган Готтфрид Гердер (1744-1803). В точки зрения синхронистского подхода и структурализма именно в этносе следует искать ключи к пониманию человека как такового. С этим связано все направление структурной антропологии, изучающей институты, психологию, ментальность, символы, обряды, образ жизни и мысли народов, пребывающих в состоянии этноса. Поэтому этническое мы встречаем на всех этапах истории - от Премодерна через Модерн и вплоть до Постмодерна.

Что касается народа, то есть перехода этноса в особый режим пассионарного напряжения или сверхконцентрации диурна, это происходит далеко не во всех этносах. Этнос нечто обязательное и присутствующее с необходимостью как фундаментальная антропологическая и социологическая данность. Народ мы встречаем намного реже. Это необязательная и не необходимая форма социума. Она связана с совокупностью складывающихся факторов, которые комбинируются под воздействием множества разнообразных и разноуровневых причин. Нет никакой предопределенности в том, что бы этнос становился народом, и нет никакой гарантии, что став народом, то есть суперэтносом в терминах Гумилева, он снова не распадется на этнические единицы - либо прежние, либо новые, или что такие единицы от него не отколются. Превращение этноса в народ явление обратимое.

Хотя мы встречаем народы - именно народы (не этносы) -- на древнейших этапах известной нам истории, их существование, будучи логически вероятным, не является строго обязательным. Этим они отличаются от этноса, который необходим и наличествует везде. Народ, как частный случай зажженного героической сверхэнергией этноса, есть таким образом величина вероятностная.

Генезис нации

Явление нации, со своей стороны, имеет строго определенную временную локализацию и относится к Новому времени. Ранее нации как таковой (то есть Государства-Нации) мы не встречаем, она является исключительным феноменом Модерна и полностью принадлежит к его парадигме. Нация -- понятие современное, неразрывно связанное с Просвещением и парадигмой Модерна. Этим она отличается и от этноса и от народа, которые присутствуют во всех парадигмах.

Генезис нации связан с понятием государства. Государство же, в свою очередь, как мы видели, есть одна из трех возможных форм воплощения творческой мощи народа (наряду с религией и цивилизацией). Народ есть этнос, обретший логос. И наконец, логос рождается из мифологического режима диурна, который в свою очередь, конституируя логос, оставляет неиспользованными другие свои столь же диурнические и героические, но не логические возможности. Все то, что не переходит от одного состояния в другое, не исчезает, но остается в качестве действующих факторов, продолжающих оказывать огромное влияние на всю структуру. Генезис нации можно описать как процесс последовательной селекции мифологического потенциала.

Такое строгое определение нации чрезвычайно важно для того, чтобы распутать клубок бесчисленных противоречий, смешений понятий и анахронизмов в использовании термина «нация».

Нация связана с этносом генетически, так как появляется из матрицы этноса. Но по мере становления, нация все более и более освобождается то того, что было ее истоком, вплоть до того, что в законченной форме она становится к этносу в абсолютную оппозицию.

Государство-Нация как машина этноцида

Мы видим, что Государство-Нация вообще не признает в своей структуре наличия мифа и отождествляет себя исключительно с областью логоса. Это строго явствует из истории становления Нового времени, которое проходило под знаком полного освобождения разума от «доразумных», «внеразумных» примесей. Это и было смыслом Просвещения - изгнание мифа.

Поэтому в политической практике становления современных Государств-Наций мы видим развертывание планомерного этноцида - уничтожения этносов и даже народа (как имеющего в себе слишком много от мифа -- пусть и в знаменателе).

Так, при формировании французского Государства-Нации жертвой стали десятки этносов, населявших некогда территорию Французского королевства. Это окцы, аквитанцы, баски, гасконцы, норманы, бретонцы, провансальцы и т.д. Из нескольких этносов верстается единое однородное поле и верстается сверху - со стороны государства, которое вводит общий социальный стандарт, куда включаются нормативный национальный язык, общее право (отменяющее этнические различия), принцип секулярного, светского образования, фиксируются основы экономической системы, искусственно и однотипно формируются органы власти, другие институты.

Государство вырабатывает определенный логос, как механическую модель жестких закономерностей, и подверстывает под этот логос не только малые этнические группы, оказавшиеся в его пределах, но и сам народ, запустивший государство, последовательно очищая его от мифа.

Государство как анти-империя искусственно порождает нацию

Показательно, что нацию порождает только государство неимперского типа. В принципе, современное государство, чьими теоретиками были Макиавелли , Гоббс и Жан Боден , было задумано как анти-империя, как антитеза империи.

Национальное государство последовательно очищается от других форм творчества народа - от цивилизации и от религии. В истории Европы это означало игнорирование такого явления как европейская цивилизация и стремление обосновать национальную государственность на рационально осмысленных эгоистических интересах конкретной группы, создавшей государство и пользующейся его плодами. А с другой, современные государства строились в полемике с универсалистскими претензиями папской власти, что объясняет либо светский характер этих теорий, либо то, что их создатели были протестанты (как Жан Боден или Томас Гоббс). И наконец, в практической оптике они оппонировали линии Австро-Венгрии — последнему имперскому образованию Западной Европы.

Империя сочетает централистский логос с полифонией этносов, она же сохраняет имперообразующий народ в относительной неприкосновенности. В терминах логос-мифос, она сочетает универсалистский логос с мифологическим многообразием в знаменателе, которое признается и де юре и де факто.

Нация не просто определенный этап существования народа. Здесь последовательность иная. Народ создает государство (на первых порах, как правило, империю). Империя при определенных условиях (и далеко не всегда) трансформируется в государство светского, неимперского типа. И только потом это государство неимперского типа искусственно порождает нацию, учреждает ее, политически, социально, юридически, административно, институционально, территориально и даже экономически ее конституирует, конструирует. Нация - это конструкт государства, то есть явление целиком и полностью искусственное, основаннле на применении абстрактного логоса к конкретным историческим, этническим и политическим условиям.

Гражданин - логический артефакт нации

Основой нации является не какая-то органическая общность, но индивидуум, гражданин. Гражданин -- единица чисто логического порядка. Он конструируется не на основании чего-то имеющегося, но на основании рационального императива. Гражданин вводится как учрежденное тождество, подчиняющееся первым трем законам логики - «А=А», «А не не-А», и «либо А либо не-А». Гражданин - это такая единица, которая полностью удовлетворяет этим законом. Он выделяется из общей массы этноса или народа, связанных многочисленными нитями мифоса в своем знаменателе, и этим выделением обрывает все связи с естественным коллективным целым (миф в знаменателе), переходя в новый искусственный коллективный агрегат, основанный на логических операциях. Этот искусственно сконструированный агрегат и есть нация.

Ранее мы говорили о том, как перенос элемента из области мифоса область логоса ставит его перед холодным и беспристрастным анализом, отчужденным механическим судом. Гражданин как основа нации и есть человек, оторванный от своей естественной среды, пробужденный от своих грез и риторических дискурсов, и вызванный на суд. На этом основана идея национального права. Право в Государстве-Нации - это основа функционирования всего механизма, это схема аппарата и инструкция по эксплуатации. Основой нации является Конституция, как базовый документ, определяющий основные параметры чертежа и механизм взаимодействия между собой отдельных частей общего национального аппарата.

Гражданин есть универсальная деталь этой логической машины.

Если снова вспомнить понятия социологии Тенниса, можно сказать, что нация есть выражение «Geselschaft» («общества»), как искусственного скрепления между собой атомов, на которые было предварительно расчленено органическое целое. Нация есть робот народа и этноса, можно также сказать, что это -- автоматическое чучело, из которого тщательно изъяты внутренние органы и заменены механическими деталями, эти органы приблизительно имитирующими.

Гипотипоз «народа» в Конституциях

Нация есть антиэтнос, антинарод. Воспоминание о народе как инициаторе появления нации часто еще содержится в Конституциях большинства наций, но это упоминание носит характер гипотипоза (то есть анахронического эвфемизма) - «народ» упоминается как живое напоминание о том, что предшествовало появлению государства и созданию на его основе нации. В настоящем, в Национальном Государстве народа уже нет, вместо него есть нация - она-то и управляется Конституцией и конституируется ей. Но гипотетическое обращение к народу в настоящем времени является фигурой речи, что, кроме всего прочего, приводит к неверному и чисто анахроническому выводу о том, что нация могла быть тем, что предшествовало государству (хотя это логическое и хронологическое, синтагматическое противоречие).

Причины путаницы в определениях нации (национализма) в политологии

С этими нюансами сопряжено то, что сплошь и рядом под «нацией», имеющей строго механическое и гражданское содержание, понимаются иные реальности - то есть «народ» и «этнос», как социум, где позиции мифа полностью легитимизированы, а иногда и легальны. Такой сбой понятий заставляет одних и тех же представителей Модерна и современного государства выступать и как сторонники нации и как ее противники. Сторонниками они являются тогда, когда понимают под «нацией» гражданское общество в пространствах государства (то есть собственно то, что и следует понимать под «нацией»), а противниками -- коль скоро в это понятие вкладывается анахроническое содержание («народа» и/или «этноса»).

Эта же двойственность, основанная не нечетком словоупотреблении, затрагивает и понятие «национализм». «Национализм» строго говоря, есть явление сплоченности и мобилизации граждан государства для реализации какой-нибудь государственной цели - победы в войне, расширения своего политического влияния или зоны экономического контроля. Такой национализм ничуть не конфликтует концептуально с нормативами гражданского общества и является вполне приемлемым в большинстве обществ Модерна. Но если под «нацией» неправомочно понимать «народ» или «этнос», то значение понятия меняется на прямо противоположное, и под «национализмом» понимают в этом случае контратаку поставленного вне закона мифоса против логоса, узурпирующего все полномочия в современном государстве, то есть попытку «Gemeinschaft» («общины») отвоевать часть своих прав у «Geselschaft» («общества»). Чтобы подчеркнуть эти различия используют составные термины типа «этнонационализм», «этнократия», «Volk-национализм» (или «volkisch» - от немецкого «das Volk», «народ»), «национальная нетерпимость» или «расизм». Очевидно, что такие сложные конструкции только затемняют сущность проблемы, заставляя разрабатывать системы понятий и определений, в том числе юридических, основанных на натяжках, многозначностях и умолчаниях, что только вредит стройности научного, политического и правового дискурса. Примерами такого неадекватного использования терминов «нация» и «национализм» полны мировые и российские СМИ, случаи правовой практики, типовая политическая полемика, никогда ни к чему не ведущая, так как терминологическая путаница служит в самой основе обсуждаемых позиций и приоритетов.

Причины путаницы в определениях нации (национализма) в этнологии

Другой вид путаницы понятий имеет место в научной среде. Это связано с теориями «этноса», обсуждаемыми современной этнологией и антропологией. В российской науке сложилась чрезвычайно некорректная и иррелевантная практика противопоставлять друг другу примордиальную (перенниалистскую) теорию этноса (мы ее изложили выше) и так называемый «социальный конструктивизм». Примордиализм признает «этнос» как изначальное и фундаментальное явление, данное как развертывание структур бессознательного (с добавлением идеи родовых связей или без него - мы видели, что в любом этносе участвует как родство так и свойство, и оба они конститутивны для определения этноса только в совокупности, что делает критерий наличия родовых связей при определении этноса неполным и вводящим в заблуждение). Противопоставляемый ему «конструктивизм» тщится объяснить появление этноса искусственной культурно-политической и лингвистической инициативой элит или отдельных небольших групп. И здесь, как и в бытовом языке политиков и журналистов, мы сталкиваемся со смешением понятий и анахроническими экстраполяциями. Этнос - явление строго и однозначно примордиальное, и никакого другого объяснения его происхождения не существует. Единственно, что процессы этногенеза могут толковаться различно - через энергетическую теорию пассионарности (как у Гумилева), через комбинацию режимов бессознательного (особенно с упором на социообразующую функцию диурна) или как-то иначе. Гердер метафорически определил «этносы» (= «народы») как «мысли Бога». В религиозных представлениях иудеев и частично христиан объяснению различия этносов и народов дается через иде/ множественности ангелов - каждому народу (этносу) предстоит свой ангел, символически олицетворяемый князем данного народа. Таким образом, члены цепочки ангел-князь-народ (этнос) могут выступать метонимическими понятиями.

Конструктивизм в полной мере начинается там, где происходит создание нации. Здесь, действительно, нет ничего примордиального и перрениального - эта национальная конструкция строится полностью искусственно и с помощью механических и логических законов. Здесь, действительно, большую роль играют властные и интеллектуальные элиты, вырабатывающие чисто логически и умозрительно те идеи, принципы, интересы и ценности, вокруг которых призвана объединяться конституируемая ими искусственная гражданская общность. В случае больших наций это очевидно и не требует доказательств. Проблемы могут возникнуть только с маленькими нациями, возникновение которых идет на наших глазах. На постсоветском пространстве в каждой из Республик СНГ, кроме России, идет полным ходом процесс создания новых наций, как правило, никогда не существовавших в истории.

Аналогичные попытки делаются и на более низком уровне - в пределах сепаратистских тенденций и внутри самой России, и в этом случае еще больше в глаза бросаются обращения операторов создания новых наций к этническому фактору. Поверхностная рефлексия над этими феноменами привела группу малокомпетентных российских ученых из «Института Этнологии и Антропологии» РАН (В.АТишков ) к противопоставлению примордиализма и конструктивизма. Дело в том, что апелляции к этническим началам в создании нации не определяет сущности этногенеза и упускают из виду само содержание этноса. Этот фактор, действительно, искусственный и механически сконструированный, служит нюансом для формирования нации в ее гражданском политическом смысле. В этом дает о себе знать общий цивилизационный настрой Модерна.

По мере крушения имперских образований или распада крупных государств, не успевших или не пожелавших до конца уничтожить самобытные этнические группы в своих пределах, этнические элиты стараются имитировать пример западных Государств-Наций и повторить весь цикл этнос-народ-нация даже в том случае, если для этого не созрели внутренние предпосылки. В этом случае мы имеем дело с археомодерном или псевдоморфозом, о чем мы неоднократно говорили. Этнические элиты получают образование в институтах Модерна. А затем проецируют полученные эпистемы - в политическом, культурном, социологическом смысле -- на собственные этнические группы, продолжающие жить в рамках традиционного общества. В таких случаях мы видим конструктивизм, но этот конструктивизм не имеет никакого отношения ни к сущности этноса, ни к этногенезу (как бы его ни понимали), объясняет только поведение элиты, проецирующей на фундаментально и неизменно примордиальный этнос процедуры создания нации (и чаще всего, если не всегда, Государства-Нации), почерпнутые на чужом опыте через образование в иных социальных контекстах и в иной исторической парадигме - в парадигме Модерна, где никакого этноса уже не предполагается. Из таких попыток может появиться только очередной псевдоморфоз, что мы видим на примере искалеченной Грузии, раздираемой противоречиями современной Украины или полного провала построить Государство-Нацию Дудаевым (1944-1996) и Масхадовым (1951-2005), что справедливо критиковали чеченские традиционалисты и этнократы (в частности, Х.-А. Нухаев ).

Судьба мифоса в модерне

Если внимательно следить за развертыванием курса при описании нации, мы наталкиваемся на определенное противоречие. С одной стороны, мы сказали, что дробь логос/мифос и сама двухэтажная топика, лежащая в основе структурной социологии, есть универсальная модель, применимая ко всем социологическим, психологическим и антропологическим явлениям. Но при описании Государства-Нации мы говорим только о логосе, причем таком, который объявляет войну на уничтожение мифосу - вплоть до того, что не признает самого его существования и пытается описать общество Модерна как чистый Geselschaft, у которого вообще нет знаменателя. Это соответствует той диахронической последовательности, с которой мы начали изложение курса. Модерн считает, что верной является только диахроническая схема темпоральной синтагмы:

Мы же показали, что благодаря открытиям структуралистов, лингвистов и психоаналитиков выяснилось: мифос никуда не исчез, он остался в бессознательном и продолжает там же существовать, не смотря на отрицающий само это существование логос. Поэтому когда мы говорим, что нация как чисто логическое и искусственное явление основано целиком и полностью на логосе, мы описываем ситуацию со стороны самого логоса: так нация и государство мыслят сами себя и свой атомарный состав (граждан). Для наглядности можно выстроить следующую цепочку:

Она строго соответствует эквивалентной цепочке:

В нации логос стремится отменить мифос, перечеркнуть его, снять его как явление. Если поверить нации и Модерну в целом, то этнос и мифос упразднены при переходе к Новому времени. Нации сменяют собой народы и этносы. Номинально и юридически так оно и обстоит, и в знаменателе у логоса и нации ничего нет. Но структурализм проявляет это «ничто» как пленку, и постепенно через его методологию, через исследование нарратива и риторики, через открытие коллективного бессознательного и парадигмального подхода, на «пустом месте» появляются черты давно знакомого явления, которое, как выясняется, никуда не исчезло. Это открытие и заставляет социологов, антропологов и лингвистов (начиная с самых крупных Э.Дюркгейма, М. Мосса, К. Леви-Стросса, Р.О. Якобсона, Н.С. Трубецкого и т.д.) обращаться к примитивным обществам, архаическим племенам, древним языкам, к преданиям, сказкам и легендам в поисках содержания этого «ничто», разоблаченного как нечто.

Этнос как подсознание нации

Точно также обстоит дело и с нацией. Нация считает, что «избавилась от этноса» и игнорирует этническое в правовых, концептуальных, политических, административных и институциональных системах. Нация делает вид, что «этноса нет», а когда он заявляет о себе, то стремится его подавить, а то и просто уничтожить - либо путем национализации (насильственного обращения в национальный тип через язык, культуру, право и т.д.), либо путем истребления. При создании американской нации вокруг белых колонизаторов с доминирующим англо-саксонским и протестантским социокульутрным кодом местное население, индейцы, оказались совершенно неспособными (и субъективно, и объективно) в нее интегрироваться. Это привело к их истреблению или к апартеиду, который по сути де-факто существует в США до сего времени. Индейцы были этносами, причем с развитыми чисто этническими чертами, и не могли интегрироваться в нацию. Сложнее обстояло дело с чернокожими рабами, оторванными от почвы и произвольно перемешанными белыми плантаторами без учета их этнической принадлежности (ведь среди чернокожих рабов были представители совершенно различных этнических групп, отловленные в Африке в чисто экономических целях). Афроамериканцы, таким образом, включались в американскую нацию на индивидуальной основе - как граждане черного цвета кожи без какого бы то ни было этнического контекста. Поэтому вопрос об их интеграции был проще, и когда Север и аболиционисты одержали победу над конфедератами и плантаторами Юга, юридически путь интеграции негров в американскую нацию был открыт. Одна потребовалось более ста пятидесяти лет, пока это теоретическое равноправие реализовалось до такой степени, что президентом США стал первый в истории этой нации мулат с африканским фенотипом. Индейцы же так и остались за чертой.

Но на самом деле, этнос никуда не исчез, и ярко просвечивает сквозь формальные претензии наций на создание чисто логических обществ. Этническая принадлежность сказывается и на поведении элит, и на историческом выборе масс, и на системе ценностей и интересов, которые пусть рационально внешне, но всегда иррационально внутренне выбираются в качестве национальных приоритетов. Этнос не имеет легального места в нации, но он контролирует в огромной степени процедуры легитимации(19), которые имеют неформализованный характер. И он уже совершенно откровенно доминирует в общественном мнении и коллективном сознании, предопределяя его смысловые цепочки, в том числе сбои и такие явления как гетеротелия.

Статус этноса в Государстве-Нации полностью соответствует статусу бессознательного (или подсознания) в человеке Модерна. Бессознательное, безусловно, есть и активно влияет на личность, функционирование рассудка, саму структуру эго - признает ли это эго или нет. Точно также и этнос, который можно назвать «бессознательным» нации. Он строго отрицается, третируется, подавляется, загоняется в подполье, но он продолжает жить там - нелегально и без прописки, предопределяя многое, если не все, из того, что происходит на уровне логоса - как в основном титульном составе нации («титульной нации» —то есть в том народе, который создал государство, учредившее нацию), так и в этнических меньшинствах - как автохтонных, так и вошедших в нацию в результате миграции.

Нация и диурн

Если снова обратиться к схеме генезиса нации, мы увидим, что нация есть продукт работы героического режима бессознательного - диурна. Если вспомнить то, что мы говорили в начале этого раздела об участии работы диурна в социальных структурах этноса (независимо от доминирующих в этносе архетипов), то мы можем проследить всю цепочку.

1) Диурнический миф развертывает социальную вертикаль, которая организует этнос в социальную структуру.

2) Следующая ступень развертывания диурна приводит к появлению логоса и трансформирует этнос в народ (суперэтнос).

3) Народ (суперэтнос) через свой логос (с опорой все на тот диурн - но уже в бессознательном, в знаменателе) создает цивилизацию и/или религию и/или государство (как империю).

4) В случае государства-империи абсолютизация логоса (опять же продолжая траекторию развертывания диайретического миф и его энергетику, направленную к рационализации и членению внешнего мира) может привести к созданию Государства-Нации, где государство учреждает нацию вместо народа и этноса.

5) Диурническая агрессивность превращается в битву логоса с собственным знаменателем, и нация начинает репрессировать этнос, ведя дело к его уничтожению.

Так, на всех этапах мы видим преобладание диурнического начала, доведенного до свои абсолютных форм и вошедших в противоречие даже с тем, что его породило - то есть с диурническим мифом как бессознательным архетипом. В логосе диурн увидел возможность быть отныне сознательным (4 закона логики) и обратил эту возможность против свои собственных корней. В этом состоит проект гражданского общества в чистом виде (как оно представлено у Канта), где продолжение той же логики требует отказа от иррационализма войны и, в конечном счете, от государства.

Гражданское общество - это завершающая стадия развития диурна, в которой он приходит к отрицанию уже самой нации и самого государства в пользу чистой логики и чисто логической единицы - гражданина, на предыдущем этапе конституированного и сконструированного государством и нацией.

Поэтому к 5 вышеперечисленным шагам в развитии диурна мы можем добавить 6-ой.

6) Диурнический логос нации приходит к необходимости замены нации как сцепленного агломерата граждан-атомов этими же атомами в свободном состоянии, и в ходе общей программы освобождения от мифоса начинает вырывать корни самого диурна, приведшего по последовательной цепочке развертывания диайретического мифа к возникновению гражданского общества. Отсюда пацифизм, денонсация воли к власти (как иррациональной формы диурна), «открытое общество» Поппера, либеральная демократия, и в конце концов, постмодерн. Диурн, начав с со своего приоритетного самоутверждения, приходит к самоотрицанию и самоуничтожению.

На этом 6 пункте работа диурна доходит до логического предела и исчерпывает свой потенциал.

В рамках нашей топики мы можем проследить, где синхронический момент доминирует над диахроническим, а знчит, выстроить картину движения диурна от мифа к логосу и от этноса к нации и с позиции того, что оказывается отброшенным в ходе развертывания этого процесса. Если для самого диурна, и захваченного его энергией, это не имеет никакого значения, для общей картины общества-дроби это чрезвычайно важно, так как освещает изменения в структуре знаменателя, который будучи принципиально тождественным, способен принимать в себя некоторые элементы, «сваливающиеся» в него из числителя в ходе «великой чистки» - чем приницпиально занимается диурн.

Можно назвать эту логику -- схемой аккумуляции «остатков» (residui), пополнением своего рода «резидуального тезауруса». В этот тезаурус попадает все то, что отбрасывается последовательными действиями диурна, утверждающего свой «героический» (диайретический) порядок.

Если мы продлим эту цепочку дальше, - в постмодерн, о котором речь пойдет чуть ниже, - мы увидим, как этот тезаурус пополнится и такими совершенно логосными понятиями как нация и государство, если применить к ним на новом витке и с новым тщанием критерии строгого соблюдения требований логоса.

Структура резидуального тезауруса, где в эпоху Модерна пребывает не только этнос, но и народ и его творения, отличные от Государства-Нации, то есть определенные формы логоса, а не только мифоса, существенно нюансирует общую топику структурной социологии, так как включает в область знаменателя ряд позиций, которые на ранних этапах принадлежали числителю и относились к порядку логоса.

Нация киборгов

Идея перехода от этноса и народа к нации в ходе режима диурна, как мы показали, в определенный момент совершает важнейшую операцию - переносит частичку мифа - фрагмент этноса или коллективное бессознательное, стремящееся к индивидуации (До Камо) - в пространство логики. Это и есть гражданин как атомарное звено нации. Но будучи помещенным в механическую систему по механической же логике, гражданин в какой-то момент подходит к решающей точке. Либо он будет продолжать развертывать в своем гражданском статусе бессознательные структуры (хотя и нелегально, но все же принесенные им из прежних состояний Премодерна, то есть из этноса, из мифа), и в таком случае он будет оставаться не просто гражданином, а чем-то еще, нарушая три закона логики; либо в какой-то момент его надо будет заменить нормативным гражданином с полностью адекватным нации сознанием и системами поведения, без какого бы то ни было отклонения от логических нормативов. Первый случай будет означать, что нация опускает руки перед невозможностью полноценно реализовать свою задачу и учредить систему граждан вместо органических коллективных единиц. Но такое признание было бы равнозначно признанию Модерна в том, что он оказался не способен выполнить свою программу (к этому-то выводу пришли философы Франкфуртской школы или Левинас (1906-1995), мыслившие «от Аушвица и Освенцима», то есть констатировавшие неспособность западноевропейского Модерна изменить этническую и мифологическую природу человека и заменить ее четко функционирующим механизмом). Даже с учетом такой констатации сама диурническая природа логоса, пусть и диалектически преодоленная и осужденная его последующими изданиями, противоречит такому «фатализму», и дух Модерна будет искать способы, как это преодолеть.

И здесь мы подходим к следующему важнейшему шагу: полноценным членом нации, нормативным гражданином, двигающимся по строго предписанным логикой траекториям без какой-либо опасности впасть в этнос или миф, будет являться человекоподобное, но искусственное существо - киборг, клон, мутант, продукт генной инженерии. Оптимальный атом нации и гражданского общества -- это человек без подсознания, без этнических свойств, человек полностью созданный инструментарием культуры и ее ультралогической формой.

Гражданское общество и полноценно логичная нация в своих сингулярностях и в своем обобщении могут быть построены только в том случае, если на место людей вступят человекоподобные аппараты, машины, постлюди. Идеальная нация, строго соответствующая критериям логоса в его наиболее полноценном развитии, - это нация киборгов, компьютеров, биомеханоидов.

Здесь мы снова подходим к черте, где заканчивается Модерн со своими достижениями по изведению логосом мифоса (нацией этноса) и вступаем в постмодерн, где нас ожидают новые метаморфозы логоса и постчеловеческая «антропология» «открытого общества» мутантов, клонов и киборгов. Очищение нации от этноса приводит к освобождению от человека и его структур. И концепт «гражданского общества» как оптимальной формы развития того же импульса, который привел логос к формированию нации, может быть на практике реализован только через выход за рамки человека, который, как выясняется, настолько тесно и неразрывно связан с этносом и мифом, что попытка оторвать его от этноса и мифа приводит только к одному результату - к концу человека, к его смерти. Что и констатировали «новые философы» (Бернар-Анри Леви , Андре Глюксман и т.д.), заявившие о том, что «человек умер».

Заключение

В настоящей главе мы выяснили следующие принципиальные позиции этносоциологии:

1) Этнос является примордиальным компонентом человека как явления и сохраняет свое фундаментальное значение на всем историческом цикле развертывания синтагмы от архаики к современности. Примордиалистская (перенниалистская) теория этноса является единственно адекватной и оперативной.

2) Формулой этноса является соотношение мифос/мифос, где числитель отличается от знаменателя пропорциональным превосходства диурна, который ответственен за развертывание в этносе социальных (вертикальных) структур и институтов.

3) В западном обществе судьба этноса проходит все стадии развития доминанты диурна по цепочке формул:

мифос/мифос (=энос) => логос/этнос (=народ) => логос/0(ноль) (=нация)

4) Диурн, развертыванием своего ингерентного сценария, порождает народ, далее государство, далее нацию, далее фигуру гражданина, далее гражданское общество.

5) По линии логоса каждый предыдущий этап снимается и исчезает в ничто, по линии мифоса - отброшенные возможности копятся в знаменателе, составляя ризидуальный тезаурус.

6) При переходе от Модерна к Постмодерну ставится задача создания нового субъекта, как полностью логической единицы гражданского общества, лишенной знаменателя. Такой постчеловеческой сингулярностью становится фигура киборга, мутанта, клона, робота.

7) С учетом Постмодерна полная цепочка трансформаций этноса в социологической перспективе диахронической синтагмы выглядит следующим образом:

этнос - народ - нация - гражданское общество - нация (общество) киборгов (постлюдей)

Примечания

(1) Широкогоров С.М. "Этнос: Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений. - Шанхай», 1923.

(2) Max Weber «Wirtschaft und Gesellschaft. Grundriß der verstehenden Soziologie». Tübingen 1976

(3) А.Дугин «Обществоведение для граждан новой России». М., 2007

(4) Ю.Бромлей Очерки истории этносов М., 1983, Современные проблемы этнографии. М., 1981

(5) Широкогоров С.М. "Этнос», указ. соч.

(6) Там же.

(8) C.Levy-Strauss Les Structures élémentaires de la parenté, P., 1949

(9) Хейзинга Йохан. Homo Ludens. Статьи по истории культуры М., 1995

(10) Указ. соч.

(11) Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. В 3 тт. Москва, 1984

(12) Иванов В.И., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. - М., 1965 См. также Воронин Н.Н. Медвежий культ в Верхнем Поволжье в ХI веке // Краеведческие записки. -Ярославль, 1960. Вып. IV, Громыко М.М. Дохристианские верования в быту сибирских крестьян ХVIII - ХIХ веков // Из истории семьи и быта сибирского крестьянства в ХVII - начале ХХ в. - Новосибирск, 1975.

(13) Широкогоров С.М. "Этнос», указ. соч.

(14) Там же.

(15) Там же.

(16) Вяч. Вс. Иванов. Дуальная организация первобытных народов и происхождение дуалистических космогоний (рец. на кн. Золотарев 1964).- Советская археология, 1968, № 4; он же Заметки о типологическом и сравнительно-историческом исследовании римской и индоевропейской мифологии // Semeiotike. Труды по знаковым системам. Т.4. Тарту, 1969, он же «Двоичная символическая классификация в африканских и азиатских традициях // Народы Азии и Африки. М., 1969, №5, он же «Бинарные структуры в семиотических системах» // Системные исследования. Ежегодник 1972. См. также А.М.Золотарев. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.

(17) Л.Гумилев "Этногенез и биосфера Земли" , Л., 1989

(18) См. А. Л. Чижевский. «Физические факторы исторического процесса», Калуга, 1924 , он же «Теория гелиотараксии», М., 1980

(19) Различия между легальностью и легитимностью подробно изучал немецкий философ и юрист Карл Шмитт смотри Carl Schmitt, "Legalitat und Legitimitat," Munich, 1932