Что было 5 августа 1943. Курская битва

КУРСКАЯ БИТВА 1943, оборонительная (5 - 23 июля) и наступательные (12 июля - 23 августа) операции, проведенные Красной Армией в районе Курского выступа по срыву наступления и разгрому стратегической группировки немецких войск.

Победа Красной Армии под Сталинградом и ее последующее общее наступление зимой 1942/43 г. на огромном пространстве от Балтики до Черного моря, подорвали военную мощь Германии. Чтобы воспрепятствовать упадку морального духа армии и населения и росту центробежных тенденций внутри блока агрессоров Гитлер и его генералы решили подготовить и провести на советско-германском фронте крупную наступательную операции. С ее успехом они связывали надежды на возврат утраченной стратегической инициативы и поворот в ходе войны в свою пользу.

Предполагалось, что советские войска первыми перейдут в наступление. Однако в середине апреля Ставка ВГК пересмотрела способ намеченных действий. Причиной тому явились данные советской разведки о том, что немецкое командование планирует провести стратегическое наступление на Курском выступе. Ставка приняла решение измотать противника мощной обороной, затем перейти в контрнаступление и разгромить его ударные силы. Произошел редчайший в истории войн случай, когда сильнейшая сторона, владея стратегической инициативой, преднамеренно предпочла начать боевые действия не наступлением, а обороной. Развитие событий показало, что этот смелый замысел был абсолютно оправдан.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ А. ВАСИЛЕВСКОГО О СТРАТЕГИЧЕСКОМ ПЛАНИРОВАНИИ СОВЕТСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ КУРСКОЙ БИТВЫ, апрель-июнь 1943 г.

(…) Советской военной разведке удалось своевременно вскрыть подготовку гитлеровской армии к крупному наступлению в районе Курского выступа с использованием в массовом масштабе новейшей танковой техники, а затем и установить время перехода противника в наступление.

Естественно, что в сложившихся условиях, когда был вполне очевиден предполагавшийся удар врага крупными силами, требовалось принять наиболее целесообразное решение. Советское командование оказалось перед сложной дилеммой: наступать или обороняться, и если обороняться, то как?(…)

Анализируя многочисленные разведывательные данные о характере предстоящих действий врага и о его подготовке к наступлению, фронты, Генеральный штаб и Ставка все больше склонялись к идее перехода к преднамеренной обороне. По этому вопросу, в частности, происходил неоднократный обмен мнениями между мною и заместителем Верховного Главнокомандующего Г.К.Жуковым в конце марта - начале апреля. Наиболее конкретный разговор о планировании боевых действий на ближайшее время состоялся у нас по телефону 7 апреля, когда я находился в Москве, в Генеральном штабе, а Г.К.Жуков - на Курском выступе, в войсках Воронежского фронта. А уже 8 апреля за подписью Г.К.Жукова был направлен Верховному Главнокомандующему доклад с оценкой обстановки и соображениями о плане действий в районе Курского выступа, в котором отмечалось: "Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника".

Мне пришлось быть у , когда он получил доклад Г.К.Жукова. Я хорошо помню, как Верховный Главнокомандующий, не высказав своего мнения, сказал: "Надо посоветоваться с командующими фронтами". Дав Генеральному штабу распоряжение запросить мнение фронтов и обязав подготовить специальное совещание в Ставке по обсуждению плана летней кампании, в частности действий фронтов на Курской дуге, он сам позвонил Н.Ф.Ватутину и К.К.Рокоссовскому и просил к 12 апреля представить свои соображения по действиям фронтов(…)

На состоявшемся вечером 12 апреля совещании в Ставке, на котором присутствовали И.В.Сталин, прибывший с Воронежского фронта Г.К.Жуков, начальник Генерального штаба А.М. Василевский и его заместитель А.И. Антонов, было принято предварительное решение на преднамеренную оборону(…)

После принятия предварительного решения на преднамеренную оборону и на последующий переход в контрнаступление развернулась всесторонняя и тщательная подготовка к предстоящим действиям. Одновременно продолжалась разведка действий противника. Советскому командованию стали точно известны сроки начала вражеского наступления, которые трижды переносились Гитлером. В конце мая - начале июня 1943 г., когда вполне вырисовывался план врага нанести по Воронежскому и Центральному фронтам сильный танковый удар с использованием для этой цели крупных группировок, оснащенных новой боевой техникой, было принято окончательное решение на преднамеренную оборону.

Говоря о плане Курской битвы, хотелось бы подчеркнуть два момента. Во-первых, что этот план - центральная часть стратегического плана всей летне-осенней кампании 1943 г. и, во-вторых, что решающую роль в разработке этого плана сыграли высшие органы стратегического руководства, а не другие командные инстанции (…)

Василевский А.М. Стратегическое планирование Курской битвы. Курская битва. М.: Наука, 1970. С.66-83.

К началу курской битвы в составе Центрального и Воронежского фронтов имелось 1336 тыс. человек, более 19 тыс. орудий и минометов,3444 танка и САУ, 2172 самолета. В тылу Курского выступа был развернут Степной военный округ (с 9 июля - Степной фронт), являвшийся резервом Ставки. Он должен был предотвратить глубокий прорыв как со стороны Орла, так Белгорода, а при переходе в контрнаступление наращивать силу удара из глубины.

Немецкая сторона в состав двух ударных группировок, предназначавшихся для наступления на северном и южном фасе Курского выступа, ввела 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, что составило около 70 % танковых дивизий вермахта на советско-германском фронте. Всего - 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолетов. Важное место в замыслах противника отводилось массированному применению новой боевой техники: танков «тигр» и «пантера», штурмовых орудий «фердинанд», а также новых самолетов «Фоке-Вульф- 190А» и «Хеншель-129».

ОБРАЩЕНИЕ ФЮРЕРА К НЕМЕЦКИМ СОЛДАТАМ НАКАНУНЕ ОПЕРАЦИИ «ЦИТАДЕЛЬ», не позднее 4 июля 1943 г.

Сегодня вы начинаете великое наступательное сраже-ние, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом.

С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение о тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам. Кроме того, новое жестокое пора-жение русских еще более поколеблет веру в возможность успеха большевизма, уже пошатнувшуюся во многих со-единениях Советских Вооруженных Сил. Точно так же как и в последней большой войне, вера в победу у них, несмотря ни на что, исчезнет.

Русские добивались того или иного успеха в первую очередь с помощью своих танков.

Мои солдаты! Теперь наконец у вас лучшие танки, чем у русских.

Их, казалось бы, неистощимые людские массы так по-редели в двухлетней борьбе, что они вынуждены призы-вать самых юных и стариков. Наша пехота, как всегда, в такой же мере превосходит русскую, как наша артилле-рия, наши истребители танков, наши танкисты, наши са-перы и, конечно, наша авиация.

Могучий удар, который настигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основа-ния.

И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все.

Я как солдат ясно понимаю, чего требую от вас. В ко-нечном счете, мы добьемся победы, каким бы жестоким и тяжелым ни был тот или иной отдельный бой.

Немецкая родина - ваши жены, дочери и сыновья, са-моотверженно сплотившись, встречают вражеские воз-душные удары и при этом неутомимо трудятся во имя победы; они взирают с горячей надеждой на вас, мои сол-даты.

АДОЛЬФ ГИТЛЕР

Этот приказ подлежит уничтожению в штабах дивизий.

Klink E. Das Gesetz des Handelns: Die Operation «Zitadelle». Stuttgart, 1966.

ХОД БИТВЫ. НАКАНУНЕ

С конца марта 1943 г. Ставка советского Верховного Главнокомандования работала над планом стратегического наступления, задача которого состояла в том, чтобы разгромить основные силы группы армий «Юг» и «Центр» и сокрушить вражескую оборону на фронте от Смоленска до Черного моря. Однако в середине апреля на основании данных армейской разведки руководству Красной Армии, стало ясно, что командование вермахта само планирует осуществить удар под основания курского выступа, с целью окружить находящиеся там наши войска.

Замысел наступательной операции под Курском возник в ставке Гитлера сразу после окончания боев под Харьковом в 1943 г. Сама конфигурация фронта в этом районе подталкивала фюрера к нанесению ударов по сходящимся направлениям. В кругах германского командования были и противники такого решения, в частности Гудериан, который, отвечая за производство новых танков для германской армии, придерживался точки зрения, что не следует использовать их в качестве главной ударной силы в большом сражении - это может привести к напрасной растрате сил. Стратегия вермахта на лето 1943 г., по мнению таких генералов, как Гудериан, Манштейн, и ряда других, должна была стать исключительно оборонительной, максимально экономной в плане расхода сил и средств.

Однако основная масса немецких военачальников активно поддерживала наступательные замыслы. Дата операции, получившей кодовое наименование «Цитадель», была определена на 5 июля, а германские войска получили в свое распоряжение большое число новых танков (Т-VI «Тигр», Т-V «Пантера»). Эти бронированные машины превосходили по своей огневой мощи и бронестойкости основной советский танк Т-34. К началу операции «Цитадель» германские силы групп армий «Центр» и «Юг» получили в свое распоряжение до 130 «тигров» и более чем 200 «пантер». Кроме того, немцы значительно улучшили боевые качества своих старых танков Т-III и Т-IV, оснастив их дополнительными бронированными экранами и поставив на многие машины 88-мм пушку. Всего в ударных группировках вермахта в районе курского выступа к началу наступления находилось около 900 тыс. человек, 2,7 тыс. танков и штурмовых орудия, до 10 тыс. орудий и минометов. На южном крыле выступа сосредотачивались ударные силы группы армий «Юг» под командованием Манштейна, куда входили 4-я танковая армия генерала Гота и группа «Кемпф». На северном крыле действовали войска группы армий «Центр» фон Клюге; ядро ударной группы здесь составляли силы 9-й армии генерала Моделя. Южная германская группа была сильнее северной. Танков у генералов Гота и Кемфа насчитывалось примерно в два раза больше, чем у Моделя.

Ставка ВГК приняла решение не переходить первыми в наступлении, а занять жесткую оборону. Замысел советского командования состоял в том, чтобы вначале обескровить силы противника, выбить его новые танки, и лишь затем, введя в дело свежие резервы, перейти в контрнаступление. Надо сказать, что это был довольно рискованный план. Верховный Главнокомандующий Сталин, его заместитель маршал Жуков, другие представители высшего советского командования хорошо помнили, что еще ни разу с начала войны Красной Армии не удавалось организовать оборону таким образом, чтобы заранее подготовленное немецкое наступление выдохлось на этапе прорыва советских позиций (в начале войны под Белостоком и Минском, затем в октябре 1941 г. под Вязьмой, летом 1942 г. на сталинградском направлении).

Однако Сталин согласился с мнением генералов, советовавших не спешить с началом наступления. Под Курском строилась глубоко эшелонированная оборона, имевшая несколько линий. Она специально создавалась как противотанковая. Кроме того, в тылу Центрального и Воронежского фронтов, занимавших позиции соответственно на северном и южном участках курского выступа, создавался еще один - Степной фронт, призванный стать резервным объединением и вступить в бой в момент перехода Красной Армии в контрнаступление.

Военные заводы страны бесперебойно работали над выпуском танков и самоходных орудий. В войска поступали как традиционные «тридцатьчетверки», так и мощные самоходные орудия СУ-152. Последние могли уже с большим успехом бороться с «Тиграми» и «Пантерами».

В основу организации советской обороны под Курском была положена идея глубокого эшелонирования боевых порядков войск и оборонительных позиций. На Центральном и Воронежском фронтах было возведено 5-6 оборонительных рубежей. Наряду с этим был создан оборонительный рубеж войск Степного военного округа, а по левому берегу р. Дон подготовлен государственный рубеж обороны. Общая глубина инженерного оборудования местности достигала 250-300 км.

В общей сложности к началу Курской битвы советские войска значительно превосходили противника как в людях, так и в технике. Центральный и Воронежский фронты имели в своем составе около 1,3 млн человек, а стоящий у них за спиной Степной фронт еще дополнительно 500 тыс. чел. В распоряжении всех трех фронтов находилось до 5 тыс. танков и самоходных орудий, 28 тыс. орудий и минометов. Преимущество в авиации также было на советской стороне - 2,6 тыс. у нас против примерно 2 тыс. у немцев.

ХОД БИТВЫ. ОБОРОНА

Чем ближе приближалось дата начала операции «Цитадель», тем труднее было скрыть ее подготовку. Уже за несколько дней до начала наступления советское командование получило сигнал, что оно начнется именно 5 июля. Из донесений разведки стало известно, что наступление противника назначено на 3 часа. Штабами Центрального (командующий К.Рокоссовский) и Воронежского (командующий Н.Ватутин) фронтов было принято решение произвести в ночь на 5 июля артиллерийскую контрподготовку. Она началась в 1 час. 10 мин. После того как гул канонады стих, немцы долго не могли прийти в себя. В результате проведенной заранее артиллерийской контрподготовки по районам сосредоточения ударных группировок противника немецкие войска понесли потери и начали наступление на 2,5-3 часа позже запланированного времени. Лишь через некоторое время германские войска смогли начать собственную артиллерийскую и авиационную подготовку. Атака немецких танков и пехотных соединений началась около половины шестого утра.

Немецкое командование преследовало цель таранным ударом прорвать оборону советских войск и выйти к Курску. В полосе Центрального фронта основной удар врага приняли войска 13-й армии. В первый же день немцы ввели здесь в бой до 500 танков. На второй день командование войсками Центрального фронта нанесло по наступавшей группировке контрудар частью сил 13-й и 2-й танковой армий и 19-го танкового корпуса. Наступление немцев здесь было задержано, а 10 июля окончательно сорвано. За шесть дней боев противник вклинился в оборону воск Центрального фронта лишь на 10-12 км.

Первой неожиданностью для германского командования как на южном, так и на северном крыле курского выступа стало то, что советские солдаты не испугались появления на поле боя новых немецких танков «Тигр» и «Пантера». Более того, советская противотанковая артиллерия и орудия танков, закопанных в землю, открыли эффективный огонь по германским бронированным машинам. И все же толстая броня немецких танков позволила им на некоторых участках пробить советскую оборону и вклиниться в боевые порядки частей Красной Армии. Однако быстрого прорыва не получалось. Преодолев первую оборонительную линию, немецкие танковые подразделения были вынуждены обращаться за помощью к саперам: все пространство между позициями было густо заминировано, а проходы в минных полях хорошо простреливались артиллерией. Пока немецкие танкисты ждали саперов, их боевые машины подвергались массированному огню. Советская авиация сумела удержать за собой господство в воздухе. Все чаще над полем боя появлялись советские штурмовики - знаменитые Ил-2.

Только за первый день боев группировка Моделя, действовавшая на северном крыле курского выступа потеряла до 2/3 из 300 танков, участвовавших в первом ударе. Советские потери также были велики: всего две роты немецких «Тигров», наступавших против сил Центрального фронта, уничтожили за период 5 - 6 июля 111 танков Т-34. К 7 июля немцы, продвинувшись на несколько километров вперед, подошли к крупному населенному пункту Поныри, где завязалось мощное сражение между ударными частями 20, 2 и 9-й немецких танковых дивизий с соединениями советских 2-й танковой и 13-й армий. Итог этого сражения стал крайне неожиданным для немецкого командования. Потеряв до 50 тыс. человек и около 400 танков, северная ударная группировка была вынуждена остановиться. Продвинувшись вперед всего на 10 - 15 км, Модель в итоге растерял ударную мощь своих танковых частей и лишился возможности продолжать наступление.

Тем временем на южном крыле курского выступа события развивались по иному сценарию. К 8 июля ударные подразделения германских моторизованных соединений «Великая Германия», «Райх», «Мертвая голова», лейбштандарта «Адольф Гитлер», нескольких танковых дивизий 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» сумели вклиниться в советскую оборону до 20 и более км. Наступление первоначально шло в направлении населенного пункта Обоянь, но затем, вследствие сильного противодействия советской 1-й танковой армии, 6-й гвардейской армии и других объединений на этом участке, командующий группой армий «Юг» фон Манштейн принял решение ударить восточнее - в направлении Прохоровки. Именно у этого населенного пункта и завязалось самое большое танковое сражение Второй мировой войны, в котором с обеих сторон приняло участие до ТЫСЯЧИ ДВУХСОТ ТАНКОВ и самоходных орудий.

Сражение под Прохоровкой - понятие во многом собирательное. Судьба противоборствующих сторон решалась не за один день и не на одном поле. Театр боевых действий для советских и немецких танковых соединений представлял местность площадью более 100 кв. км. И тем не менее именно это сражение во многом определило весь последующий ход не только Курской битвы, но и всей летней кампании на Восточном фронте.

9 июня советское командование приняло решение передать из состава Степного фронта на помощь войскам Воронежского фронта 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П.Ротмистрова, которому была поставлена задача нанести контрудар по вклинившимся танковым частям противника и заставить их отойти на исходные позиции. Подчеркивалась, необходимость попытки вступить с немецкими танками в ближний бой, чтобы ограничить их преимущества в бронестойкости и огневой мощи башенных орудий.

Сосредоточившись в районе Прохоровки, утром 10 июля советские танки двинулись в атаку. В количественном отношении они превосходили противника в соотношении примерно 3:2, но боевые качества германских танков позволили им уничтожить многие «тридцатьчетверки» еще на подходе к своим позициям. Бои продолжались здесь с утра до самого вечера. Прорвавшиеся вперед советские танки встречались с германскими практически броня к броне. Но этого как раз и добивалось командование 5-й гвардейской армии. Более того, вскоре боевые порядки противников перемешались настолько, что «тигры» и «пантеры» стали подставлять под огонь советских орудий свою боковую броню, которая была не столь прочной, как лобовая. Когда бой к концу 13 июля начал, наконец, затихать, настало время подсчитывать потери. А они были поистине гигантскими. 5-я гвардейская танковая армия практически лишилась своей боевой ударной мощи. Но и немецкие потери не позволили им дальше развивать наступление на прохоровском направлении: у немцев оставалось в строю всего до 250 исправных боевых машин.

Советское командование в спешном порядке перебрасывало к Прохоровке новые силы. Сражения, продолжавшиеся в этом районе 13 и 14 июля, не привели к решительной победе той или другой стороны. Однако противник начал постепенно выдыхаться. В запасе у немцев был 24-й танковый корпус, но посылать его в бой означало лишиться последнего резерва. Потенциал же советской стороны был неизмеримо большим. 15 июля Ставка приняла решение ввести на южном крыле курского выступа силы Степного фронта генерала И.Конева - 27-ю и 53-ю армии при поддержке 4-го гвардейского танкового и 1-го механизированного корпусов. Советские танки в спешном порядке были сосредоточены северо-восточнее Прохоровки и получили приказ 17 июля перейти в наступление. Но участвовать в новом встречном сражении советским танкистам уже не пришлось. Немецкие части стали постепенно отходить от Прохоровки на свои исходные позиции. В чем дело?

Еще 13 июля Гитлер пригласил к себе в ставку на совещание фельдмаршалов фон Манштейна и фон Клюге. В тот день он приказал продолжить операцию «Цитадель» и не снижать накала боев. Успех под Курском, казалось, был уже не за горами. Однако всего через два дня Гитлера постигло новое разочарование. Его планы рушились. 12 июля перешли в наступление войска Брянского, а затем, с 15 июля Центрального и левого крыла Западного фронтов в общем направлении на Орел (операция « »). Немецкая оборона здесь не выдержала и затрещала по швам. Более того, некоторые территориальные успехи на южном крыле курского выступа были сведены на нет после сражения под Прохоровкой.

На совещании в ставке фюрера 13 июля Манштейн попытался убедить Гитлера не прерывать операцию «Цитадель». Фюрер не стал возражать против продолжения атак на южном крыле Курского выступа (хотя на северном крыле выступа сделать это было уже невозможно). Но новые усилия группировки Манштейна не привели к решительному успеху. В итоге 17 июля 1943 г. командование сухопутных войск Германии приказало вывести из состава группы армий «Юг» 2-й танковый корпус СС. Манштейну не оставалось ничего иного, как отступать.

ХОД БИТВЫ. НАСТУПЛЕНИЕ

В середине июля 1943 г. началась вторая фаза гигантской битвы под Курском. 12 - 15 июля перешли в наступление Брянский, Центральный и Западные фронты, а 3 августа, после того как войска Воронежского и Степного фронтов отбросили противника на исходные позиции на южном крыле Курского выступа, они приступили к осуществлению Белгородско-Харьковской наступательной операции (операция «Румянцев»). Бои на всех участках продолжали носить чрезвычайно сложный и ожесточенный характер. Положение осложнялось еще и тем, что в полосе наступления Воронежского и Степного фронтов (на юге), а также в полосе Центрального фронта (на севере) главные удары наших войск наносились не по слабому, а по сильному участку вражеской обороны. Такое решение было принято для того, чтобы максимально сократить сроки подготовки к наступательным действиям, застать противника врасплох, т. е. именно в тот момент, когда он был уже измотан, но еще не занял прочную оборону. Прорыв вперед осуществлялся мощными ударными группировками на узких участках фронта с использованием большого количества танков, артиллерии и авиации.

Мужество советских солдат, возросшее мастерство их командиров, грамотное использование в сражениях боевой техники не могло не привести к положительным результатам. Уже 5 августа советские войска освободили Орел и Белгород. В этот день впервые с начала войны в Москве был произведен артиллерийский салют в честь доблестных соединений Красной Армии, одержавших столь блистательную победу. К 23 августа части Красной Армии отбросили противника на запад уже на 140 - 150 км и во второй раз освободили Харьков.

Вермахт потерял в Курской битве 30 отборных дивизий, в том числе 7 танковых; около 500 тыс. солдат убитыми, раненными и пропавшими без вести; 1,5 тыс. танков; более 3 тыс. самолетов; 3 тыс. орудий. Еще большими были потери советских войск: 860 тыс. человек; свыше 6 тыс. танков и САУ; 5 тыс. орудий и минометов, 1,5 тыс. самолетов. Тем не менее соотношение сил на фронте изменилось в пользу Красной Армии. В ее распоряжении находилось несравненно большее количество свежих резервов, чем у вермахта.

Наступление Красной Армии после ввода в бой новых соединений продолжало наращивать свои темпы. На центральном участке фронта начали продвижение к Смоленску войска Западного и Калининского фронтов. Этот старинный русский город, считавшийся еще с XVII в. воротами к Москве, был освобожден 25 сентября. На южном крыле советско-германского фронта части Красной Армии в октябре 1943 г. вышли к Днепру в районе Киева. Захватив с ходу несколько плацдармов на правом берегу реки, советские войска осуществили операцию по освобождению столицы советской Украины. 6 ноября над Киевом взметнулся красный флаг.

Было бы неправильно утверждать, что после победы советских войск в Курской битве дальнейшее наступление Красной Армии развивалось беспрепятственно. Все было намного сложнее. Так, после освобождения Киева противнику удалось нанести мощный контрудар в районе Фастова и Житомира по передовым соединениям 1-го Украинского фронта и причинить нам немалый урон, приостановив наступление Красной Армии на территории правобережной Украины. Еще более напряженно складывалась ситуация в Восточной Белоруссии. После освобождения Смоленской и Брянской областей советские войска вышли к ноябрю 1943 г. в районы восточнее Витебска, Орши и Могилева. Однако последовавшие затем атаки Западного и Брянского фронтов против занявшей жесткую оборону немецкой группы армий «Центр» не привели к сколько-нибудь значительным результатам. Необходимо было время, чтобы сосредоточить на минском направлении дополнительные силы, дать отдых измотанным в предыдущих боях соединениям и, самое главное, разработать детальный план новой операции по освобождению Белоруссии. Все это произошло уже летом 1944 г.

А в 1943 г. победы под Курском и затем в битве за Днепр завершили коренной перелом в Великой Отечественной войне. Наступательная стратегия вермахта потерпела окончательный крах. К концу 1943 г. в состоянии войны с державами оси находилось 37 стран. Начался распад фашистского блока. Среди примечательных актов того времени стало учреждение в 1943 г. солдатских и полководческих наград - орденов Славы I, II, и III степени и ордена «Победа», а также в знак освобождения Украины - ордена Богдана Хмельницкого 1, 2 и 3 степеней. Впереди еще предстояла длительная и кровопролитная борьба, но коренной перелом уже произошел.

Отбивая у врага дом за домом, квартал за кварталом, полк к 3 часам утра 5 августа вышел на восточный берег Оки. Накануне, вечером 4 августа, заместитель командира полка по политической части подполковник В.Г. Лапин вызвал разведчиков полка – Василия Образцова и Ивана Санько. Он дал им задание: пробраться в центр города и водрузить на самом высоком здании Красный флаг. На нем были вышиты слова «За Родину! », изготовила его врач 1262-го полка Мария Александровна Караван.

Спрятав флаг под гимнастерку и утянувшись потуже ремнем, Василий Образцов сказал Ивану: «Ну что, пошли! » И они отправились выполнять задание… Бои за Орёл только-только начинались. Когда стемнело, разведчики незаметно для вражеских постов проскользнули в город. Далее двигались по боковым улицам, осторожно обходя дома и кварталы, еще занятые противником, и подошли к реке. Переправляться через неё не стали: это было опасно. Разведчики остановили свой выбор на высоком полуразрушенном доме № 13 на ул. Сталина (ныне дом № 11 на ул. Московской). Пробравшись незамеченными на чердак здания, вышли к входу на его башенку и на самом её верху водрузили Красный флаг. Это было в 2 часа 30 минут утра 5 августа 1943 года. Другой флаг водрузил на рассвете 5 августа над куполом большой церкви в центре города герой боев Н.С. Минаев» . (Валит Ю.З. Алтай – Орёл – Мекленбург. – Барнаул, 1977. – С. 109.).

«В нашем доме находился штаб какой-то небольшой немецкой части. За расстеленной картой, аж свисали края со стола, мы часто видели немцев. Старший у них был офицер, пенсне носил, такой благородный на вид, с добрыми глазами. Однажды он показал фото, где был он, жена и двое его «киндеров». Мать гадала ему на картах – вышло, что они живы и здоровы. С тех пор – он, правда, и до этого был нормальный – к нашей семье стал относиться с уважением. И вот уже в разгар лета, когда листья лопухов в палисаднике стали больше таза, в котором мать постоянно что-то стирала, немец этот в золотом пенсне подошел и сказал маме: «Матка, матка, бежите, прячьтесь, русские наступают: бомбы, снаряды бум-бум, убьют вас – прячьтесь. Город будут взрывать, мост будут взрывать наши, прячьтесь ». Эта опасная, но ожидаемая всеми не сегодня завтра весть сразу же распространилась по Пятницкой. Женщины нашей улицы, собрав кое-что, попавшее под руку, устремились в катакомбы – наше спасение, там мы не раз пережидали бомбежки. Длинные ручейки бежавших женщин с ребятишками сливались в один поток перед входом в пещеру, и быстро – мы уже научились, как зверьё в нору – все проскальзывали через узкий вход-лаз в пещеру. А там по мере продвижения от входа вовнутрь пещера превращалась в подземные отдельные залы: холодные, грязные, со сталактитами, свисающими с высоких потолков. От главной подземной просторной пещерной улицы в стороны отходили переулочки – отсеки с тупиковыми комнатушками. У каждой семьи была своя – негласно бронированная. Наша, как и многие другие, была прибрана, на приподнятый деревянный пол было кое-что набросано: фуфайки, детская одежонка в головах, а на остро-каменистом полу травяной матрас. В углу – обязательные для всех атрибуты: иконка и лампадка самодельная. Когда приходили, она сразу же зажигалась, мать на колени – шепчет молитву с поклонами: «Господи, помилуй. Господи, помилуй, спаси и сохрани нас грешных ». Мы – трое ребятишек: два брата и сестра – падали друг около друга и замирали: ждем, где ухнет бомба – у нас в ногах или подальше у соседей. К страху уже привыкли, как бы уже и ожидали смерть.

В этот день, когда немцы стали взрывать город, в пещеру набилось народу больше, чем всегда, в последний момент пребывания немцев в городе русские почти все попрятались. В проходе и в главном зале пещеры стояли так плотно, что света белого было не видно.

И вдруг свет ударил по глазам, а затем сильно заложило уши, и только потом глухой взрыв, который всех нас подбросил вместе с полом вверх – казалось, вот-вот треснет потолок пещеры и мы окажемся под обломками камней. Нет, выдержали и потолки и стены пещеры. И я думаю, вот почему. Мощная взрывная волна, которая свалила железные витые фермы железнодорожного моста с опорных быков в Оку, вошла через вход и пошла по залам, постепенно теряя свою разрушающую силу. Люди, стоящие в проходе, под её напором мгновенно повалились на землю. Враз погасли все лампадки. Наступила мертвая тишина, которая длилась несколько секунд, только лучик света от входа тянулся вовнутрь, давая нам понять, что свет мира не угас и что мы еще на этом свете, а не на том, которым нас всю жизнь бабушки и мамы стращали.

Прошло некоторое время, и вдруг в абсолютной подземной тишине раздался приглушенный кашель: кхе-кхе-кхе. Никогда его не забуду, этот кашель пробуждающегося мира. Затем шепот, перешедший в тихий разговор: «Ты жива? Жива! » Стали ощупывать друг друга – целы и невредимы. Наступило какое-то оживление. Люди тихо стали подниматься и потянулись на лучик света к входу, и мы оказались на приступочке перед пещерой. Стоим и гадаем, куда пойти – домой или опять в пещеру. Нет-нет да и слышен свист снаряда над головой, и султан воды над речной рябью. Это наши «гостинцы» посылают. Видим: по железнодорожной насыпи бегут фигурки людей, похожие на оловянных солдатиков, которыми мы тогда играли всласть. Это, вероятно, немецкие саперы убегали – сделали свое подлое дело, подняли на воздух мост, и, как говорится, концы в воду. Я смотрю на эти фигурки, интересно же, а мать тянет за руку – идем да идем. А у входа стоит стол (откуда что взялось?). На нём – патефон, и наш пятницкий забияка Виктор Дуев пластинку с руслановской песней «Валенки » крутит. Раз, другой. Только мать оттащила нас от входа и стали мы подниматься наверх, как раздался свист снаряда и взрыв. Точно в патефон. Ни стола, ни патефона, ни Дуева. И сколько было вокруг него собравшихся – человек десять – в клочья. Только неглубокая такая вороночка в желтовато-белом известняке дымится и рваные кровавые клочья по чахлым кустам шиповника… Теперь уже почти бегом наверх. Не помню, как дома оказались. О, радость – дом Чистовых целехонек! Только крыша порвана кое-где осколками, да окна все настежь, без стекол, видать, где-то рядом рванул фугас. И что забыть не могу, когда поднимался, держась за руку матери: видел, как навстречу нам, по соседнему серпантину пропыленные, в выжженных белесо-соляных гимнастерках, струйкой к реке спускаются бойцы. И сейчас перед глазами, и часто они почему-то наведываются, как иллюстрации к картине, словно вчера это было. Впереди, в пилоточке, в юбчонке девушка: в запыленных сапогах, поперек через плечо сумка с красным крестом в белом круге, видать, их же медсестра. И так лихо, уверенно спускается к реке, прямо загляденье, а не картина. У третьего спереди на плече Красное знамя, свернутое в трубку. А дальше за ними солдаты – кто с палками, кто держась друг за друга, уже осторожнее спускаются к воде. Разойдясь по берегу, стали умываться. Вот так на моих глазах вошли наши солдаты, наши освободители, в наш город Орёл».

Бойцы входили в восточную часть города, а в его северных предместьях шли ожесточенные бои и погибали воины стрелковых частей 308-й дивизии.

Красные флаги парят над освобожденным городом

Резаков Петр Петрович , исполняющий обязанности парторга 336-го полка в этих боях, описывает день освобождения Орла в своем письме от 28 декабря 1988 года в Совет ветеранов 5-й Орловской стрелковой дивизии/

«Утром 05.8.43 г. к рассвету мы выбрались на набережную в месте, где Ока сливается с Орликом; сюда же стали выходить и подразделения (вернее, остатки подразделений) нашего 336-го полка во главе с командиром полка Кузовкиным. Всего собралось не более одного полнокровного батальона.

Шум боя во всех частях города прекратился, и мы не знали, есть ли противник в той части города, на противоположном берегу.

Комсорги Морозов П.П., Шумай В.П., Васильев А.А. и я вызвались разведать противоположный берег, захватив с собой еще до боев приготовленный из красного материала флаг-знамя. Переправились на противоположный берег, а весь личный состав нашего полка приготовился по приказу командира полка Кузовкина поддержать нас огнем из всех видов имеющегося в наличии оружия, если нас атакуют немцы.

На том берегу реки Оки, а это была Богоявленская площадь, противника не оказалось, а встретил нас единственный молодой человек в гражданской одежде. Характерно, что за всё время уличных боев в Орле мы не встретили ни одного местного жителя, а здесь к нам вышел подозрительный тип. Но он нас заверил, что в этой части города фашистов нет, они под утро спешно сбежали из города, боясь окружения.

Тогда мы попросили встреченного нами орловца оказать помощь в установке на самом высоком здании Красного знамени-флага, что и было сделано с его помощью.

Я в то время сделал в своем фронтовом блокноте запись о первом освобожденном орловце: « Аршинов Анатолий Ефимович – рабочий завода № 9, слесарь. Богоявленская площадь в месте слияния реки Орлика с Окой».

Знамя-флаг было установлено на колокольне Богоявленской церкви.

Сразу после встречи с Аршиновым мы подали сигнал остаткам полка, что фашистов в этой части города нет. Полк быстро переправился через реку и форсированным маршем вышел на заданную окраину города в районе каких-то казарм, где и стал подсчитывать и пополнять свои ряды…»

Из рассказа подполковника Резакова П.П. следует, что первыми водрузили знамя победы в освобожденном г. Орле воины-герои 336-го полка 5-й стрелковой дивизии. Они это сделали на рассвете 5 августа 1943 года, а старший лейтенант Коновалов установил знамя позже – в 7 часов 30 минут 5 августа.

В дневниковых записях политотдела значится, что «в 4.00 4 августа 1943 года подразделения капитана Зиновьева 142 полка первыми ворвались на восточную окраину г. Орла…», а по другим источникам – первым в Орёл вошел батальон 190-го стрелкового полка майора Денисова, который был сфотографирован корреспондентом газеты «Правда ». Снимок помещен в краеведческом музее г. Орла, и этот эпизод значится в энциклопедии Великой Отечественной войны.

На рассвете 5 августа Орёл был полностью очищен от немецких захватчиков, и на здании городского Совета депутатов трудящихся взвился еще один Красный флаг.

В то время когда в городе еще шли ожесточенные уличные бои, войска ударной группы 3-й армии прорвали промежуточную оборонительную полосу противника по р. Неполодь и стремительно выдвинулись на юг, глубоко обойдя Орёл с запада. 362-я дивизия, действовавшая на заходящем фланге, разгромила несколько колонн пехоты противника, отходившего из Орла, и к исходу 5 августа вышла к р. Орлик. 342-я стрелковая дивизия, наступавшая уступом за 362-й стрелковой дивизией, уничтожая мелкие группы противника, вышла главными силами к Опытному полю, а своими передовыми отрядами форсировала р. Орлик и овладела Образцово, перерезав шоссе Орёл – Брянск.

«5.08. 9 ч. 00 мин. 308 сд полностью овладела Верхнее и Нижнее Щекотихино и вышла на берег р. Ока. 342 сд – Никуличи, Спицина. 186 – Пахомово. 362 – Калмыково, Мезенка. 283 – Слободка, Спицина. 269 – Плещеево. 380 сд к 4 час. 00 мин. полностью очистила западную часть города от автоматчиков противника.

19 ч. 00 мин. 308 сд после очищения северной окраины г. Орёл сосредоточивается в районе нп Плещеево, Лужна, Щекотихино, где приводит себя в порядок.

380 сд вошла в Образцово, Лаврово. 269 сд – Никуличи, Зеленый Шум».

«Во вторую неделю августа я смог проехать на автомобиле из Москвы до Тулы, а затем до Орла. В приводимом ниже рассказе, основанном на моих записях, сделанных в то время, описывается, как выглядел Орловский клин на переднем крае и что я увидел внутри выступа.

Чертополох стоял в рост человека. Его густые заросли образовывали полосу шириной примерно три километра, тянувшуюся на запад, затем на восток и юг – почти по всему периметру Орловской дуги.

В этих зарослях, через которые теперь шла пыльная дорога из Тулы, на каждом шагу человека подкарауливает смерть. «Мшеп » (по-немецки), «мины» (по-русски) – читал я на старых и новых дощечках, воткнутых в землю. Вдали, на холме, под голубым летним небом виднелись руины церквей, остатки домов и одинокие печные трубы. Эти протянувшиеся на многие километры заросли сорняков почти два года были ничейной землей. Руины на холме были развалинами Мценска. Две старухи и четыре кошки – вот все живые существа, которых советские солдаты нашли там, когда немцы отошли 20 июля. Прежде чем уйти, фашисты взорвали или сожгли всё: церкви и здания, крестьянские избы и всё остальное. В середине прошлого века в этом городе жила «Леди Макбет » Лескова и Шостаковича. Как-то не укладывалось в голове, что эта драма страстей и крови развертывалась в городе, где теперь стоял запах крови, пролитой по совсем иным причинам.

Да, я въехал в Орёл утром 5 августа. Представьте себе картину: светает, кругом еще горят дома, наши орудия и танки вступают в город – они покрыты цветами, из громкоговорителя несутся звуки «Священной войны », старухи и дети бегут среди солдат, суют им в руки цветы, целуют их. Кое-где еще продолжается перестрелка. Я запомнил старую женщину. Она стояла на углу Пушкинской улицы и крестилась, а по её морщинистому лицу текли слезы. Другая пожилая женщина, образованная, судя по разговору, подбежала ко мне, протянула цветы и, обняв меня за шею, говорила, говорила, говорила без конца. Из-за шума вокруг я не мог расслышать, что она говорит, понял только, что о сыне, который в Красной Армии»

Из боевых донесений командования 3-й армии Из боевых донесений командования 3-й армии

Как видим, в итоговом боевом донесении командования 3-й армии командованию Брянского фронта по завершении Орловско-Мценской операции отмечалось, что «К 5.00 5.8 части 380 сд под командованием полковника Кустова полностью очистили г. Орёл от врага » .

Следует уточнить, что наряду с войсками 3-й армии город Орёл освобождали и войска 63-й армии, две дивизии которой – 5-я и 129-я – получили наименование «Орловских ».

Части 397-й стрелковой дивизии и танкисты 63-й армии, наступавшие южнее Орла, форсировали р. Цон и овладели полустанком Саханский, соединившись здесь с частями 342-й стрелковой дивизии, продвигавшейся с севера. В результате энергичных наступательных действий этих дивизий 5 августа город Орёл был полностью очищен от немецких оккупантов.

Интересны некоторые моменты этого исторического дня. Наш город при определенных условиях мог бы стать единственным городом Первого Салюта. Для этого всего-навсего необходимо было рано утром, часов в шесть, сообщить в Кремль о том, что город Орёл освобожден от немецких захватчиков, а это было действительно так (см. документы, приведенные выше). И в праздничном приказе Сталина от 5 августа по поводу Первого Салюта в честь первого освобожденного города упоминался бы только город Орёл и только те дивизии, которые его освобождали. К тому же в пользу этого имелся еще один аргумент: 5 августа Белгород освобождался от оккупантов во второй раз.

Вот что по этому поводу писал главный «виновник» победного торжества, командующий Брянским фронтом генерал-полковник Маркиан Михайлович Попов.

«Около пяти часов утра 5 августа позвонил командующий 3-й армией А.В. Горбатов и взволнованно, радостным голосом доложил, что Орёл полностью освобожден от противника и что войска продолжают продвижение. На мой вопрос, насколько он уверен в этом, он отвечал, что находится непосредственно вблизи города, имеет устойчивую связь с командирами 308-й и 380-й дивизий, которые еще вчера днем вели бои на улицах, что ночью связь ни разу не прерывалась и вот только сейчас комдивы доложили по телефону о происходящих у них событиях. Я искренне поблагодарил и поздравил его с большой победой, но просил еще раз всё тщательно проверить и доложить.

Начальник штаба фронта Л.М. Сандалов тоже доложил, что получены, правда, пока телефонные, доклады о полном освобождении Орла.

– Готовить донесение Ставке? – спросил он.

– Зачем спешить? Это – очень ответственное донесение. Давайте сейчас на самолете пошлем в Орёл хорошего офицера с задачей проверить истинное положение в городе… По его возвращении и донесем в Москву.

Через полчаса тщательно проинструктированный офицер – майор Блинков – помчался на аэродром. Мы напряженно ждали. Время шло, а майор Блинков всё не возвращался. В 10 часов позвонил заместитель начальника Генштаба генерал А.И. Антонов , поздравил со взятием Орла и поинтересовался, почему мы официально об этом не доносим (эту весть Антонову, вероятно, сообщил или Мехлис, или Сандалов. – Е. Щ. ). Я объяснил Антонову, что с нетерпением жду возвращения посланного в Орёл офицера. Около 13 часов, не получая от меня известий, А.И. Антонов позвонил снова и попросил всемерно поторопиться. К слову, он рассказал, что только что у И.В. Сталина обсуждался вопрос, как отметить эту крупную победу, что вспоминали петровские времена и что приказано готовить салют и фейерверк.

Наконец майор Блинков вернулся и доложил, что объехал на попутных машинах весь город, побывал на его окраинах и что наши войска уже находятся далеко к западу от Орла.

Меж тем фронтовая жизнь шла своим чередом. С утра 6 августа войска фронта без всякой передышки продолжали стремительное наступление в направлении Брянска… Мы шли в победное наступление и были уверены, что не остановимся до конца войны, шли к окончательной великой Победе, выкованной титаническим трудом всего советского народа». (Цит. по: М.М. Попов. Журнал «Огонек ». – 1968, № 32.)

Скромный, ответственный в своих решениях был комфронта Попов, никогда не торопился таскать «жареные каштаны из огня». За него это часто делали другие: ведь здесь он поделился своей славой с Коневым и Ватутиным. Дело в том, что своими боевыми действиями Брянский фронт перетянул с Белгородского балкона на Орловский плацдарм несколько дивизий врага, тем самым облегчив штурм Белгорода, который продолжался всего два дня, т.к. линия фронта проходила у его северной окраины. Кроме того, Белгород освобождался во второй раз. Первый раз он был освобожден 9 февраля, а затем 18 марта 1943 г. был снова оккупирован немецкими войсками. В приказе Верховного Главнокомандующего город Орёл назван первым, и это не случайно, тем самым подчеркивалась его значимость. В последующем, когда в один день освобождались два или несколько городов, в приказах И. Сталина они упоминались в алфавитном порядке.

Справка об освобождении города Орла Справка об освобождении города Орла

войсками 41-го стрелкового корпуса (генерал-майор Урбанович Виктор Казимирович) 3-й армии (генерал-лейтенант Горбатов Александр Васильевич) в составе: 308-й сд (подполковник Греков Сергей Андреевич), 380-й сд (полковник Кустов Алексей Федорович); 17 гв. танковой бригады (полковник Шульгин Борис Владимирович), 34 отд. гв. тяжелого танкового полка (подполковник Остапенко Алексей Петрович);

войсками 40-го стрелкового корпуса (генерал-майор Кузнецов Владимир Степанович) 63-й армии (генерал-лейтенант Колпакчи Владимир Яковлевич)в составе: 5-й сд (полковник Михалицын Петр Тихонович), 129-й сд (полковник Панчук Иван Владимирович), 348-й сд (полковник Григорьевский Иван Федорович); 231 отд. танкового полка (подполковник Ковалев Федор Макарович); 44-й пушечной артбригады (полковник Айрапетов Рафаэль Антонович); 8-й штурмовой инженерно-саперной бригады (полковник Арцишевский Яков Иванович);

при участии авиации дальнего действия – 5-го ак дд (генерал-майор авиации Георгиев Иван Василье­вич) в составе: 53-го ад дд (полковник Лабудев Василий Иванович), 54-го ад дд (полковник Щелкин Василий Антонович); 1-го гв. ад дд (полковник Лебедев Сергей Сергеевич); 1-го гв. ак дд (генерал-майор авиации Юханов Дмитрий Петрович); 8-й гв. ад дд (полковник Тихонов Василий Гаврилович); 2-го гв. ак дд (генерал-майоравиации Логинов Евгений Федорович), 25-го гв. ап дд (полковник Абрамов Владимир Алексеевич).

Примечание.

Данные взяты из издания: Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941–1945. – Москва, 1985. – С. 178–179.

Соединения, получившие наименования «Орловских » Соединения, получившие наименования «Орловских »

Приказом ВГК и приказами НКО СССР присвоено наименование Орловских:

5-й стрелковой дивизии – полковник Михалицын Петр Тихонович,

129-й стрелковой дивизии – полковник Панчук Иван Владимирович,

380-й стрелковой дивизии – полковник Кустов Алексей Федорович,

17-й гв. танковой бригаде – полковник Шульгин Борис Владимирович,

4-му авиакорпусу дальнего действия – генерал-майор Георгиев Иван Василье­вич,

1-й гв. авиадивизии дальнего действия – полковник Лебедев Сергей Сергеевич,

8-й гв. авиадивизии дальнего действия – полковник Тихонов Василий Гаврилович,

54-й авиадивизии дальнего действия – полковник Щелкин Василий Антонович,

25-му гв. авиаполку дальнего действия – подполковник Абрамов Владимир Алексеевич.

02.07.2019 Администрация района Передача транспорта состоялась рядом с областной администрацией 1 июля. В торжественном мероприятии приняли участие Губернатор области Андрей Клычков, Председатель Орловского областного Совета народных депутатов Леонид Музалевский,
02.07.2019 Администрация Вчера на мотодроме города Ливны состоялись Международные мероприятия IMBA и соревнования Кубка России НРМФ по мотокроссу.
01.07.2019 Администрация

В городе Орле состоялись соревнования на звание «Лучшая добровольная пожарная команда Орловской области 2019 года».
01.07.2019 Администрация

3 августа 1943 года войска 3-й и 63-й армий Брянского фронта своими передовыми частями начали бои за освобождение Орла. Утром 5 августа 1943 года Орел был полностью освобожден от немецко-фашистских захватчиков .

129 Орловская дивизия в боях за Орел

129 Орловская стрелковая дивизия, входящая в состав N армии, покрыла неувядаемой славой свои боевые знамена в ожесточенном сражении за орловский плацдарм. В первых рядах наступающих войск пробила она толщу немецкой обороны под Орлом и одной из первых ворвалась в самый город Орел. Боевой путь дивизии в дни наступления войдет яркой страницей в историю победоносной борьбы наших войск на орловском плацдарме.
После прорыва главной оборонительной полосы немцев, проходившей и по рекам Ока и Неручь, войска Брянского фронта двинулись на запад. В центре наступали части N армии, которым пришлось встретить особенно упорное сопротивление врага. В частности, они преодолели более 14 линий укреплений, проходящих по рекам, цепям населенных пунктов и высот. Промежуточные оборонительные рубежи немцев оказались примерно такой же проч-ности, как и первая линия обороны, потому что противник повсюду вводил в бой большое количество самоходных орудий, главным образом типа «Фердинанд», и усиленно массировал авиацию на участках прорыва.
Однако войска N армии, умело сочетая тактику осады узлов сопротивления с молниеносной тактикой штурма и дневные действия с ночными, успешно продвигались вперед. Расчетливо и методически громили они укрепленные линии немцев, отбрасывая сопротивляющегося противника всё дальше и дальше. В ходе этих боев было разбито несколько немецких пехотных дивизий и полков самоходной артиллерии. Не удержавшись на реках Неручь, Зуша и Оптушка, немцы сделали последнюю попытку затормозить наше наступление на рубеже реки Оптуха. С этой целью они снова ввели в действие много бомбардировочной авиации, направляя ее удары по преимуществу на вклинившиеся в оборону наши стрелковые части.
Первой достигла реки Оптуха 129 Орловская стрелковая дивизия. Ее полки, преследуя немцев, буквально висели у них на плечах, и для противника создалась реальная угроза, что дивизия с хода форсирует водный рубеж. Чтобы выправить положение, немцы тотчас же бросили сюда несколько эскадр бомбардировщиков. В воздушных боях над линией фронта было сбито много вражеских машин.
В течение двух суток немецкие бомбардировщики совершили свыше 2.000 самолето-вылетов на участок 129 Орловской стрелковой дивизии. Тем не менее, части ее первыми форсировали реку Оптуха.
Тщательной разведкой было установлено, что западный берег реки обильно минирован немцами. Большое количество минометных и артиллерийских средств, удобно расположенные дзоты — всё это делало немецкую оборону мало уязвимой при дневных атаках. К тому же западный берег Оптухи имеет много высот, на скатах которых немцы расположили огневые позиции своих артиллерийских батарей и наблюдательные пункты. Ввиду крайне не-благоприятных условий для дневных действий созрела идея ночных ударов. Группам, специально сформированным из наиболее стойких и инициативных бойцов, в состав которых входили автоматчики, саперы, минометчики, пулеметчики и стрелки, была поставлена задача — захватить плацдармы па противоположном берегу водного рубежа. Позже эти плацдармы были попользованы главными силами дивизии в качестве исходных позиций для развития прорыва по фронту и в глубину.
Сочетание смелых ночных ударов с последовательным развитием успеха, дневными действиями полностью оправдало себя. Решающими предпосылками успешного форсирования реки Оптуха явились как раз ночные действия отрядов 129 Орловской стрелковой дивизии, которыми командовали капитан Воронков и лейтенант Вракин. После тщательной дневной разведки местности и противника на участке деревень Бакино и Семеново отряд капитана Воронкова скрытно перешел через реку и внезапным ударом выбил немцев из деревни Бакино, прочно овладев ею. Одновременно отряд лейтенанта Вракина, действуя таким же образом, занял деревню Семеново. Той же ночью в отбитых у врага пунктах сосредоточились главные силы дивизии, которые с рассветом начали развивать достигнутый успех.
К исходу дня части дивизии расширили плацдарм до пяти километров по фронту, отбросив немцев на семь-восемь километров в глубину. При этом был захвачен ряд важных населенных пунктов и высот, заранее подготовленных к обороне противником. Таким же образом действовал и сосед дивизии справа.
2 и 3 августа войска N армии, пробиваясь сквозь жестокий минометный и артиллерийский огонь немцев, продолжали теснить врата на запад. Напряженные бои разгорелись уже на ближних подступах к Орлу. Отражая контратаки наземных сил и удары с воздуха, наши части с невидан-ным упорством продвигались вперед.
В конце, дня 3 августа N стрелковый полк 129 Орловский дивизии вырвался несколько вперед, опередив своих соседей справа и слева, и овладел разъездом № 11. Теперь до Орла осталось всего около трех километров. Ночью командир этого полка выслал разведку. Его разведчики и группа автоматчиков во главе с тем же капитаном Воронковым проникли в город Орел и закрепились на его южной окраине. Утром 4 августа в город с боем ворвалась 129 Орловская стрелковая дивизия, а одновременно с нею и соседняя. Наступающие захватили сначала лесопильный завод, а затем дробились вовнутрь города, сокрушая отчаянное сопротивление противника.
Весь день кипели в Орле уличные бои, нередко заканчивавшиеся короткими рукопашными стычками. Не выдержав стремительного натиска наступающих, противник стал откатываться за Оку, пытаясь закрепиться там в отдельных каменных постройках. Подоспевшие артиллеристы выкатывали пушки на открытие позиции и в упор расстреливали огневые точки немцев. Штурмовые группы, действуя отважно и решительно, очищали дом за домом и квартал за кварталом от засевших там немецких автоматчиков.
Вскоре вся восточная часть Орла оказалась занятой нашими войсками, и бои переметнулись на западный берег Оки. Но и там немцам не удалось долго удержаться, как они ни цеплялись за каждую улицу, за каждое отдельное здание, приспособленное к обороне. Наступающие непрерывно наращивали силу ударив, нанося гитлеровцам большой урон.
5 августа город Орел был окончательно очищен от войск противника. 129 Орловская стрелковая дивизия, вместе с другими частями принесшая на своих штыках освобождение трудящимся Орла, двинулась дальше на запад, с прежним упорством преследуя поспешно отступающего врага.

Одной из первых ворвалась в город 129-я стрелковая дивизия, которой вскоре было присвоено почетное наименование Орловской. Тогда же бойцы и командиры этого прославленного соединения обратились к известному советскому композитору Анатолию Новикову с просьбой написать песню дивизии.
Вскоре в район расположения дивизии прибыл композитор вместе со своим другом и соавтором поэтом Сергеем Алымовым. «Ночь на передовой, — вспоминал он впоследствии об этой памятной поездке, — висящая над головой „рама“, строй наших бомбардировщиков, схватки в воздухе. Все это делало свое дело, подталкивало песню. И вот, наконец, она готова: песня победы, хотя и частная, орловская, даже одной только 129-й дивизии». Командование одобрило песню. Решено было немедленно разучить ее с бойцами. Авторов отвезли в расположение дивизии, находившееся в нескольких километрах от передовой. Там уже заранее были распространены листовки с текстом их песни. И тут же в овраге в сопровождении небольшого самодеятельного оркестра песня была разучена. Так и прошла она в солдатском строю до самой Эльбы.

В сражении за Орел пали, проявив мужество, не только рядовые и сержантские кадры. 3 августа геройски погиб генерал-майор Гуртьев Леонтий Николаевич . В тот день утром к нему в наблюдательный пункт прибыл командующей 3-й армией, генерал-лейтенант Горбатов. В это время противник начал минометный обстрел и им пришлось спрятаться в небольшой окоп. Один из снарядов разорвался совсем близко. Гуртьев приподнялся и проговорил, обращаясь к Горбатову: «Товарищ командующий, я, кажется, убит, убит » — и уронил голову на плечо командарма 3-й армии.

Не ослабляя натиск, наши войска продолжили преследование отступающих в направлении Брянска немцев. Последним мощным рубежом обороны немецко-фашистских войск на этом направлении был город Карачев , расположенный на пересечении железных и шоссейных дорог Орел-Брянск. Бои за Карачев начались 12 августа, а через три дня он был освобожден.

17 августа советские войска вышли к оборонительному рубежу «Хаген» и получили приказ закрепиться на достигнутых рубежах. Операция «Кутузов» была успешно завершена.

Орел после освобождения. От многих домов ничего не осталось, другие полуразрушенные, без окон.

Главным итогом стало изгнание немцев с Орловского плацдарма, последнего, с которого немцы могли угрожать Москве.

За время операции наши войска продвинулись на запад на расстояние 150-170 км. От немецкой оккупации были освобождены свыше 2 000 населенных пунктов, включая такие крупные как Орел, Болхов, Карачев и Мценск. На Брянском направлении войсками было занято выгодное, в плане дальнейшего развития наступления, положение.

КС 6/VIII-43 г. Последние известия РФИ
С победой, боевые друзья!
Письмо раненых бойцов и сержантов, участников боев под Орлом и Белгородом своим однополчанам.

Дорогие товарищи по оружию, танкисты, артиллеристы, автоматчики, разведчики, пулеметчики и минометчики. Мы, раненые, бойцы и сержанты, вместе с вами громившие немцев под Орлом и Бел городом, находимся сейчас на излечении в госпитале. С большой радостью узнали мы по радио о приказе товарища Сталина, нашего верховного главнокомандующего.
В полночный час 5/пять/ августа столица нашей Родины — Москва салютовала доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород. Этот салют зовет всех воинов к новым победам, к новым боям за освобождение советской земли от гитлеровских бандитов.
Скоро мы вернёмся в строй. Будем еще крепче бить фашистскую банду.

Ст. сержант В. Константинов,
сержант Н. Бенков, красноармейцы В. Душнов
Н. Дудин.

Группа армий «Центр» понесла серьезные потери, как в живой силе, так и в технике. По военному и политическому имиджу Рейха был нанесен сокрушительный удар.

Страна была охвачена эмоциональным подъемом. Большой отклик в народе вызвала весть об освобождении Орла.

В ОСВОБОЖДЕННОМ ОРЛЕ. Митинг воинских частей и населения, посвященный освобождению города от немецких оккупантов. Выступает гвардии майор т. Попов.
Снимок военного фотокоор. майора А. Грибовского (Фотохроника ТАСС).

ДАЛЬШЕ!

От огня артиллерии беглого
розовеютокраины сел,
за спиной — отвоеванный Белгород,
за плечами —отбитый Орел!

Жалко жмутсяи хмурятся пленные,
видят: Гитлеру будет конец!
А вошедший во вкус наступления
— Лето наше! — смеется боец.

Стынут сотни машин развороченных,
перестрелянных из засад, -
это «тигры», пантеры» прочие —
весь немецкий стальной зоосад.

Когда славу бойцам отсалютовав,
настеж окна раскрыла Москва —
мелкой дрожью у Гитлера лютого
в эту ночь затряслась голова.

Опускаются сумерки сизые,
но бойца остановит ли ночь?
Дальше, дальше — разбойным дивизиям
сталью танковой кости толочь!

Отсекать им дороги! Запутывать
В каждой балке и в каждом леске, -
чтобы новой победой салютовать
ожидающей в полночь Москве!

Разгорайся же, зарево запада,
разбегайтесь, пути от Орла,
чтоб немецкая гадина — заперта
и раздавлена нами была!

Эти битвы со славою пройдены
бездорожьем, дорогами, вброд,
и приказ с благодарностью Родины
нашей славе диктует: — Вперед!

Семен Кирсанов

О Р Л А М!

Слава орлам, взявшим Орел,
новая жизнь с боем берется!
Русский солдат с честью обрел
славу свою — имя орловца!

Белая соль потных рубах,
сонная боль глаз воспаленных,
пепел войны, пыль на губах,
щебень домов испепеленных.

Но под Орлом сон не берет,
и на заре в зареве ночи
всех обошло слово «Вперед!»
всем освежив смелые очи.

В ямах и рвах страдных дорог
видит боец раны России,
все, что в бою он превозмог,
силой души боль пересилив.

Подан ему сельский кувшин.
Пьет на ходу, потный и гордый.
Вновь позади трупы машин,
врывших в траву плоские морды.

Каждая пядь так дорога!
Столько свинца вложено в тропы!
Переступив через врага,
Дальше боец — душу торопит!

В запахе трав, гари и смол
слава бойца и битве застала.
А за бойцом мчалось письмо
через леса птицей с Урала!

С летних ветвей сбита листва,
новый рубеж дымом окутан,
а за бойцом встала Москва
славить его в полночь салюта.

Вновь на весу блещут штыки,
вспышки ракет над деревами,
а за бойцом рвутся стихи
расцеловать — всеми словами!

Семен Кирсанов .

Этот день в истории:

Первый во время Великой Отечественной войны салют прозвучал в столице 5 августа 1943 года в честь освобождения Орла и Белгорода войсками Западного, Центрального, Воронежского, Брянского и Степного фронтов. О рождении идеи салюта мне довелось услышать от Маршала Советского Союза Андрея Ивановича Еременко, который в кругу фронтовиков делился своими воспоминаниями.

В первые дни августа 1943 года Иосиф Виссарионович Сталин выехал на Калининский фронт, в прифронтовое село Хорошево. Утром следующего дня командующий войсками фронта генерал Еременко докладывал ему обстановку и план предстоящего наступления. В конце доклада в избу, где проходил разговор, вошел кто-то из сопровождавших Сталина в поездке и сообщил: «Наши войска освободили Белгород!»

– Очень хорошо! Замечательно! – сказал Верховный. И зашагал по избе, о чем-то сосредоточенно думая. Потом, повернувшись к командующему войсками Калининского фронта, заметил:

– На рассвете взяли Орел, теперь вот – Белгород. В один день освободить два города... Замечательно! Как думаете, товарищ Еременко, правильно поступим, если в честь такой победы будет дан салют в Москве?

Командующий не сразу нашел, что ответить. Сталин, разряжая обстановку, снял телефонную трубку и позвонил Молотову. Сказал, чтобы к его приезду в Государственном Комитете Обороны предварительно обсудили вопрос о салюте...

О дальнейшем развитии событий мне рассказывали военачальники, которые претворяли идею Верховного в жизнь.

– 5 августа 1943 года Сталин вернулся с фронта, – вспоминал генерал армии Сергей Штеменко. – Антонова и меня вызвали в Ставку, где уже собрались все ее члены.

– Читаете ли вы военную историю? – обратился Верховный к Антонову и ко мне.

Мы смешались, не зная, что ответить. Вопрос показался странным: до истории ли было нам тогда!

А Сталин между тем продолжал:

– Если бы вы ее читали, то знали бы, что еще в древние времена, когда войска одерживали победы, в честь полководцев и их войск гудели все колокола. И нам неплохо бы отмечать победы более ощутимо, а не только поздравительными приказами. Мы думаем, – кивнул он головой на сидевших за столом членов Ставки, – давать в честь отличившихся войск и командиров, их возглавляющих, артиллерийские салюты. И учинять какую-то иллюминацию...

– Вернувшись в Генштаб, – продолжал свой рассказ генерал армии, – мы с Антоновым заглянули в военную историю, где надеялись найти что-то об артиллерийских салютах, связанных с ними ритуалах.

Наши поиски многого не дали. Однако отдельные детали были интересны. Оказалось, что особая роль в проведении «огненных потех» принадлежала Петру I. Царь лично писал сценарии «небесных представлений с золотыми дождями...»

В Генштабе решили подготовить поздравительный приказ в честь освобождения Орла и Белгорода, а организацию, проведение первого салюта возложить на командующего Московским фронтом противовоздушной обороны генерала Даниила Журавлева и командующего войсками МВО и Московской зоной обороны генерала Павла Артемьева.

– Во время организации и проведения первого салюта, – сказал Даниил Арсентьевич, – возникло много трудностей. Во-первых, мы не имели холостых выстрелов, а стрелять боевыми было опасно, осколки, падая на город, могли поразить людей. Во-вторых, никто не знал, как должна выглядеть процедура победного салюта.

В штабе фронта начались поиски, посыпались предложения. Поначалу все упиралось в холостые выстрелы. Боевых на складах было предостаточно. Но где взять холостые? Мы давно забыли, что они существуют в перечне боеприпасов для зенитных пушек. И все же кто-то вспомнил, что в предвоенные годы в нашем Костеревском лагере имелась пушка, из которой каждый вечер давали выстрел, означавший, что наступило время сна. Оказалось, что для этой цели были запасены холостые боеприпасы. Их насчитали 1.200 штук. Прикинули: чтобы салют услышали во всех концах Москвы, надо привлечь около сотни зенитных орудий. Простая арифметика показала, что можно дать двенадцать залпов.

– Даниил Арсентьевич, москвичи слышали, а все советские люди хорошо знают об этих исторических двенадцати залпах, но известен также факт, что стреляли не из 100, а из 124 орудий.

Генерал Журавлев улыбнулся:

– Это действительно так. Когда произвели расчет, я позвонил коменданту Кремля генералу Спиридонову и выяснил, что в дни революционных праздников они салютуют из 24 пушек. Имелись у них и холостые боеприпасы...

Свои соображения я изложил в Кремле, куда к вечеру прибыл Сталин. Помимо членов правительства и Ставки на совещании присутствовали представители Генерального штаба, разработавшие приказ по случаю освобождения Орла и Белгорода, командующий войсками Московского округа генерал Артемьев, комендант Кремля генерал Спиридонов и другие.

Приказ и план проведения салюта были утверждены. Мы разъехались, еще раз уточнили места расположения салютных точек.

– Где же они находились?

– На стадионах и пустырях разных районов Москвы. К примеру, одну из них расположили недалеко от площади Коммуны, другую – на Воробьевых горах. Старшими на каждой из салютных точек назначили генералов. Салютная точка № 1 располагалась в Кремле. Здесь ответственность за все взял на себя комендант Кремля генерал Николай Кириллович Спиридонов.

По тревоге вывели в назначенные места артиллерию. Стоя на вышке командного пункта с секундомером в одной руке и телефонной трубкой в другой, я с нетерпением ждал чтения по радио поздравительного приказа Верховного Главнокомандующего.

– А секундомер зачем?

– Сталин дал указание, чтобы интервал между залпами был ровно 30 секунд. Первый залп – сразу же после заключительных слов поздравительного приказа. Стою, сердце учащенно бьется. И вот в эфире зазвучал голос Левитана. На миг я забыл обо всем на свете. Чувство гордости распирало грудь, рвалось на простор. Как никто другой умел Левитан донести до радиослушателей глубину радостного события. И скорбного тоже.

Эта наша беседа проходила на квартире Журавлева, куда был приглашен и бывший комендант Кремля генерал-лейтенант Спиридонов. Он дополнил рассказ:

– На салютной точке № 1, как и на других, орудийные расчеты действовали безукоризненно. Позиция батареи располагалась в большом сквере Кремля, а в районе Никольской башни расположились, делясь впечатлениями, члены правительства во главе со Сталиным.

Они остались довольны?

Вроде бы да.

А почему «вроде»?

Да, вызывал, - кивнул головой генерал Журавлев. - Замечаний особых не сделал. Как и было приказано, залпы давались с промежутками в 30 секунд. Последний, двенадцатый, грянул ровно через шесть минут после первого. Эти шесть минут заставили меня поволноваться. Стоя на вышке командного пункта с секундомером в одной руке и телефонной трубкой - в другой, я подавал команду: «Огонь». Признаюсь, после каждой команды с трепетом в душе ждал ее выполнения. Проходили секунды, и в темноте ночи в разных концах Москвы вспыхивали багровые всполохи, слышался гул залпов. Наша созданная на скорую руку система управления сработала надежно. Не подкачали и орудийные расчеты, а боеприпасы сохранили свои качества за годы хранения: осечек не было. Во время «разбора полетов» в Кремле Сталин высказал пожелание в последующем сократить интервал между залпами с 30 до 20 секунд...

И не только этим отличались последующие салюты. В ознаменование освобождения Харькова 23 августа 1943 года Москва салютовала уже двадцатью залпами из 224 орудий. Шумовой эффект пушек стали усиливать сначала стрельбой из пулеметов трассирующими пулями, лучами прожекторов, а потом ракетным фейерверком.

Ставка утвердила три категории салютов. Первая - 24 залпа из 324 орудий. Такие салюты производились в случае освобождения столицы союзной республики, при овладении столичными городами других государств и в честь некоторых других особо выдающихся событий. Всего за время войны было 23 таких салюта.

Салюты второй категории - 20 залпов из 224 орудий - звучали 210 раз, а третьей - 12 залпов из 124 орудий - 122 раза, главным образом при овладении узлами железнодорожных и шоссейных дорог, крупными населенными пунктами, имевшими оперативное значение. Всего же за годы Великой Отечественной войны в Москве было произведено 355 салютов.

Столица салютовала нашим победам иногда по два, три, четыре и даже пять раз за вечер. Наибольшее количество салютов пришлось на долю тех фронтов, войска которых победоносно завершали войну на территории гитлеровской Германии или на подступах к ней. Войскам 1-го Украинского фронта Москва салютовала 68 раз, 1-го Белорусского - 46, 2-го Украинского - 45, 2-го Белорусского - 44, 3-го Украинского - 36, 3-го Белорусского - 29, 4-го Украинского - 25.

В День Победы над фашистской Германией, 9 Мая 1945 года, был дан салют 30 залпами из 1.000 орудий. Впечатляющими выглядели и фейерверк, сопровождавший эти залпы, и световой шатер над центром Москвы, образованный лучами 160 прожекторов.

КУРСКАЯ БИТВА 1943, оборонительная (5 – 23 июля) и наступательные (12 июля – 23 августа) операции, проведенные Красной Армией в районе Курского выступа по срыву наступления и разгрому стратегической группировки немецких войск.

Победа Красной Армии под Сталинградом и ее последующее общее наступление зимой 1942/43 г. на огромном пространстве от Балтики до Черного моря, подорвали военную мощь Германии. Чтобы воспрепятствовать упадку морального духа армии и населения и росту центробежных тенденций внутри блока агрессоров Гитлер и его генералы решили подготовить и провести на советско-германском фронте крупную наступательную операции. С ее успехом они связывали надежды на возврат утраченной стратегической инициативы и поворот в ходе войны в свою пользу.

Предполагалось, что советские войска первыми перейдут в наступление. Однако в середине апреля Ставка ВГК пересмотрела способ намеченных действий. Причиной тому явились данные советской разведки о том, что немецкое командование планирует провести стратегическое наступление на Курском выступе. Ставка приняла решение измотать противника мощной обороной, затем перейти в контрнаступление и разгромить его ударные силы. Произошел редчайший в истории войн случай, когда сильнейшая сторона, владея стратегической инициативой, преднамеренно предпочла начать боевые действия не наступлением, а обороной. Развитие событий показало, что этот смелый замысел был абсолютно оправдан.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ А. ВАСИЛЕВСКОГО О СТРАТЕГИЧЕСКОМ ПЛАНИРОВАНИИ СОВЕТСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ КУРСКОЙ БИТВЫ, апрель-июнь 1943 г.

(…) Советской военной разведке удалось своевременно вскрыть подготовку гитлеровской армии к крупному наступлению в районе Курского выступа с использованием в массовом масштабе новейшей танковой техники, а затем и установить время перехода противника в наступление.

Естественно, что в сложившихся условиях, когда был вполне очевиден предполагавшийся удар врага крупными силами, требовалось принять наиболее целесообразное решение. Советское командование оказалось перед сложной дилеммой: наступать или обороняться, и если обороняться, то как?(…)

Анализируя многочисленные разведывательные данные о характере предстоящих действий врага и о его подготовке к наступлению, фронты, Генеральный штаб и Ставка все больше склонялись к идее перехода к преднамеренной обороне. По этому вопросу, в частности, происходил неоднократный обмен мнениями между мною и заместителем Верховного Главнокомандующего Г.К.Жуковым в конце марта - начале апреля. Наиболее конкретный разговор о планировании боевых действий на ближайшее время состоялся у нас по телефону 7 апреля, когда я находился в Москве, в Генеральном штабе, а Г.К.Жуков - на Курском выступе, в войсках Воронежского фронта. А уже 8 апреля за подписью Г.К.Жукова был направлен Верховному Главнокомандующему доклад с оценкой обстановки и соображениями о плане действий в районе Курского выступа, в котором отмечалось: "Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника".

Мне пришлось быть у И.В. Сталина, когда он получил доклад Г.К.Жукова. Я хорошо помню, как Верховный Главнокомандующий, не высказав своего мнения, сказал: "Надо посоветоваться с командующими фронтами". Дав Генеральному штабу распоряжение запросить мнение фронтов и обязав подготовить специальное совещание в Ставке по обсуждению плана летней кампании, в частности действий фронтов на Курской дуге, он сам позвонил Н.Ф.Ватутину и К.К.Рокоссовскому и просил к 12 апреля представить свои соображения по действиям фронтов(…)
На состоявшемся вечером 12 апреля совещании в Ставке, на котором присутствовали И.В.Сталин, прибывший с Воронежского фронта Г.К.Жуков, начальник Генерального штаба А.М. Василевский и его заместитель А.И. Антонов, было принято предварительное решение на преднамеренную оборону(…)

После принятия предварительного решения на преднамеренную оборону и на последующий переход в контрнаступление развернулась всесторонняя и тщательная подготовка к предстоящим действиям. Одновременно продолжалась разведка действий противника. Советскому командованию стали точно известны сроки начала вражеского наступления, которые трижды переносились Гитлером. В конце мая - начале июня 1943 г., когда вполне вырисовывался план врага нанести по Воронежскому и Центральному фронтам сильный танковый удар с использованием для этой цели крупных группировок, оснащенных новой боевой техникой, было принято окончательное решение на преднамеренную оборону.

Говоря о плане Курской битвы, хотелось бы подчеркнуть два момента. Во-первых, что этот план - центральная часть стратегического плана всей летне-осенней кампании 1943 г. и, во-вторых, что решающую роль в разработке этого плана сыграли высшие органы стратегического руководства, а не другие командные инстанции (…)

Василевский А.М. Стратегическое планирование Курской битвы. Курская битва. М.: Наука, 1970. С.66-83.
К началу курской битвы в составе Центрального и Воронежского фронтов имелось 1336 тыс. человек, более 19 тыс. орудий и минометов,3444 танка и САУ, 2172 самолета. В тылу Курского выступа был развернут Степной военный округ (с 9 июля – Степной фронт), являвшийся резервом Ставки. Он должен был предотвратить глубокий прорыв как со стороны Орла, так Белгорода, а при переходе в контрнаступление наращивать силу удара из глубины.

Немецкая сторона в состав двух ударных группировок, предназначавшихся для наступления на северном и южном фасе Курского выступа, ввела 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, что составило около 70 % танковых дивизий вермахта на советско-германском фронте. Всего – 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, около 2050 самолетов. Важное место в замыслах противника отводилось массированному применению новой боевой техники: танков «тигр» и «пантера», штурмовых орудий «фердинанд», а также новых самолетов «Фоке-Вульф- 190А» и «Хеншель-129».

ОБРАЩЕНИЕ ФЮРЕРА К НЕМЕЦКИМ СОЛДАТАМ НАКАНУНЕ ОПЕРАЦИИ «ЦИТАДЕЛЬ», не позднее 4 июля 1943 г.

Солдаты!

Сегодня вы начинаете великое наступательное сраже­ние, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом.

С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение о тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам. Кроме того, новое жестокое пора­жение русских еще более поколеблет веру в возможность успеха большевизма, уже пошатнувшуюся во многих со­единениях Советских Вооруженных Сил. Точно так же как и в последней большой войне, вера в победу у них, несмотря ни на что, исчезнет.

Русские добивались того или иного успеха в первую очередь с помощью своих танков.

Мои солдаты! Теперь наконец у вас лучшие танки, чем у русских.

Их, казалось бы, неистощимые людские массы так по­редели в двухлетней борьбе, что они вынуждены призы­вать самых юных и стариков. Наша пехота, как всегда, в такой же мере превосходит русскую, как наша артилле­рия, наши истребители танков, наши танкисты, наши са­перы и, конечно, наша авиация.

Могучий удар, который настигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основа­ния.

И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все.

Я как солдат ясно понимаю, чего требую от вас. В ко­нечном счете, мы добьемся победы, каким бы жестоким и тяжелым ни был тот или иной отдельный бой.

Немецкая родина - ваши жены, дочери и сыновья, са­моотверженно сплотившись, встречают вражеские воз­душные удары и при этом неутомимо трудятся во имя победы; они взирают с горячей надеждой на вас, мои сол­даты.

АДОЛЬФ ГИТЛЕР

Этот приказ подлежит уничтожению в штабах дивизий.

Klink E. Das Gesetz des Handelns: Die Operation «Zitadelle». Stuttgart, 1966.
ХОД БИТВЫ. НАКАНУНЕ

С конца марта 1943 г. Ставка советского Верховного Главнокомандования работала над планом стратегического наступления, задача которого состояла в том, чтобы разгромить основные силы группы армий «Юг» и «Центр» и сокрушить вражескую оборону на фронте от Смоленска до Черного моря. Однако в середине апреля на основании данных армейской разведки руководству Красной Армии, стало ясно, что командование вермахта само планирует осуществить удар под основания курского выступа, с целью окружить находящиеся там наши войска.

Замысел наступательной операции под Курском возник в ставке Гитлера сразу после окончания боев под Харьковом в 1943 г. Сама конфигурация фронта в этом районе подталкивала фюрера к нанесению ударов по сходящимся направлениям. В кругах германского командования были и противники такого решения, в частности Гудериан, который, отвечая за производство новых танков для германской армии, придерживался точки зрения, что не следует использовать их в качестве главной ударной силы в большом сражении – это может привести к напрасной растрате сил. Стратегия вермахта на лето 1943 г., по мнению таких генералов, как Гудериан, Манштейн, и ряда других, должна была стать исключительно оборонительной, максимально экономной в плане расхода сил и средств.

Однако основная масса немецких военачальников активно поддерживала наступательные замыслы. Дата операции, получившей кодовое наименование «Цитадель», была определена на 5 июля, а германские войска получили в свое распоряжение большое число новых танков (Т-VI «Тигр», Т-V «Пантера»). Эти бронированные машины превосходили по своей огневой мощи и бронестойкости основной советский танк Т-34. К началу операции «Цитадель» германские силы групп армий «Центр» и «Юг» получили в свое распоряжение до 130 «тигров» и более чем 200 «пантер». Кроме того, немцы значительно улучшили боевые качества своих старых танков Т-III и Т-IV, оснастив их дополнительными бронированными экранами и поставив на многие машины 88-мм пушку. Всего в ударных группировках вермахта в районе курского выступа к началу наступления находилось около 900 тыс. человек, 2,7 тыс. танков и штурмовых орудия, до 10 тыс. орудий и минометов. На южном крыле выступа сосредотачивались ударные силы группы армий «Юг» под командованием Манштейна, куда входили 4-я танковая армия генерала Гота и группа «Кемпф». На северном крыле действовали войска группы армий «Центр» фон Клюге; ядро ударной группы здесь составляли силы 9-й армии генерала Моделя. Южная германская группа была сильнее северной. Танков у генералов Гота и Кемфа насчитывалось примерно в два раза больше, чем у Моделя.
Ставка ВГК приняла решение не переходить первыми в наступлении, а занять жесткую оборону. Замысел советского командования состоял в том, чтобы вначале обескровить силы противника, выбить его новые танки, и лишь затем, введя в дело свежие резервы, перейти в контрнаступление. Надо сказать, что это был довольно рискованный план. Верховный Главнокомандующий Сталин, его заместитель маршал Жуков, другие представители высшего советского командования хорошо помнили, что еще ни разу с начала войны Красной Армии не удавалось организовать оборону таким образом, чтобы заранее подготовленное немецкое наступление выдохлось на этапе прорыва советских позиций (в начале войны под Белостоком и Минском, затем в октябре 1941 г. под Вязьмой, летом 1942 г. на сталинградском направлении).

Однако Сталин согласился с мнением генералов, советовавших не спешить с началом наступления. Под Курском строилась глубоко эшелонированная оборона, имевшая несколько линий. Она специально создавалась как противотанковая. Кроме того, в тылу Центрального и Воронежского фронтов, занимавших позиции соответственно на северном и южном участках курского выступа, создавался еще один – Степной фронт, призванный стать резервным объединением и вступить в бой в момент перехода Красной Армии в контрнаступление.

Военные заводы страны бесперебойно работали над выпуском танков и самоходных орудий. В войска поступали как традиционные «тридцатьчетверки», так и мощные самоходные орудия СУ-152. Последние могли уже с большим успехом бороться с «Тиграми» и «Пантерами».

В основу организации советской обороны под Курском была положена идея глубокого эшелонирования боевых порядков войск и оборонительных позиций. На Центральном и Воронежском фронтах было возведено 5-6 оборонительных рубежей. Наряду с этим был создан оборонительный рубеж войск Степного военного округа, а по левому берегу р. Дон подготовлен государственный рубеж обороны. Общая глубина инженерного оборудования местности достигала 250-300 км.

В общей сложности к началу Курской битвы советские войска значительно превосходили противника как в людях, так и в технике. Центральный и Воронежский фронты имели в своем составе около 1,3 млн человек, а стоящий у них за спиной Степной фронт еще дополнительно 500 тыс. чел. В распоряжении всех трех фронтов находилось до 5 тыс. танков и самоходных орудий, 28 тыс. орудий и минометов. Преимущество в авиации также было на советской стороне – 2,6 тыс. у нас против примерно 2 тыс. у немцев.
ХОД БИТВЫ. ОБОРОНА

Чем ближе приближалось дата начала операции «Цитадель», тем труднее было скрыть ее подготовку. Уже за несколько дней до начала наступления советское командование получило сигнал, что оно начнется именно 5 июля. Из донесений разведки стало известно, что наступление противника назначено на 3 часа. Штабами Центрального (командующий К.Рокоссовский) и Воронежского (командующий Н.Ватутин) фронтов было принято решение произвести в ночь на 5 июля артиллерийскую контрподготовку. Она началась в 1 час. 10 мин. После того как гул канонады стих, немцы долго не могли прийти в себя. В результате проведенной заранее артиллерийской контрподготовки по районам сосредоточения ударных группировок противника немецкие войска понесли потери и начали наступление на 2,5-3 часа позже запланированного времени. Лишь через некоторое время германские войска смогли начать собственную артиллерийскую и авиационную подготовку. Атака немецких танков и пехотных соединений началась около половины шестого утра.

Немецкое командование преследовало цель таранным ударом прорвать оборону советских войск и выйти к Курску. В полосе Центрального фронта основной удар врага приняли войска 13-й армии. В первый же день немцы ввели здесь в бой до 500 танков. На второй день командование войсками Центрального фронта нанесло по наступавшей группировке контрудар частью сил 13-й и 2-й танковой армий и 19-го танкового корпуса. Наступление немцев здесь было задержано, а 10 июля окончательно сорвано. За шесть дней боев противник вклинился в оборону воск Центрального фронта лишь на 10-12 км.

Первой неожиданностью для германского командования как на южном, так и на северном крыле курского выступа стало то, что советские солдаты не испугались появления на поле боя новых немецких танков «Тигр» и «Пантера». Более того, советская противотанковая артиллерия и орудия танков, закопанных в землю, открыли эффективный огонь по германским бронированным машинам. И все же толстая броня немецких танков позволила им на некоторых участках пробить советскую оборону и вклиниться в боевые порядки частей Красной Армии. Однако быстрого прорыва не получалось. Преодолев первую оборонительную линию, немецкие танковые подразделения были вынуждены обращаться за помощью к саперам: все пространство между позициями было густо заминировано, а проходы в минных полях хорошо простреливались артиллерией. Пока немецкие танкисты ждали саперов, их боевые машины подвергались массированному огню. Советская авиация сумела удержать за собой господство в воздухе. Все чаще над полем боя появлялись советские штурмовики – знаменитые Ил-2.
Только за первый день боев группировка Моделя, действовавшая на северном крыле курского выступа потеряла до 2/3 из 300 танков, участвовавших в первом ударе. Советские потери также были велики: всего две роты немецких «Тигров», наступавших против сил Центрального фронта, уничтожили за период 5 – 6 июля 111 танков Т-34. К 7 июля немцы, продвинувшись на несколько километров вперед, подошли к крупному населенному пункту Поныри, где завязалось мощное сражение между ударными частями 20, 2 и 9-й немецких танковых дивизий с соединениями советских 2-й танковой и 13-й армий. Итог этого сражения стал крайне неожиданным для немецкого командования. Потеряв до 50 тыс. человек и около 400 танков, северная ударная группировка была вынуждена остановиться. Продвинувшись вперед всего на 10 – 15 км, Модель в итоге растерял ударную мощь своих танковых частей и лишился возможности продолжать наступление.

Тем временем на южном крыле курского выступа события развивались по иному сценарию. К 8 июля ударные подразделения германских моторизованных соединений «Великая Германия», «Райх», «Мертвая голова», лейбштандарта «Адольф Гитлер», нескольких танковых дивизий 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» сумели вклиниться в советскую оборону до 20 и более км. Наступление первоначально шло в направлении населенного пункта Обоянь, но затем, вследствие сильного противодействия советской 1-й танковой армии, 6-й гвардейской армии и других объединений на этом участке, командующий группой армий «Юг» фон Манштейн принял решение ударить восточнее – в направлении Прохоровки. Именно у этого населенного пункта и завязалось самое большое танковое сражение Второй мировой войны, в котором с обеих сторон приняло участие до ТЫСЯЧИ ДВУХСОТ ТАНКОВ и самоходных орудий.

Сражение под Прохоровкой – понятие во многом собирательное. Судьба противоборствующих сторон решалась не за один день и не на одном поле. Театр боевых действий для советских и немецких танковых соединений представлял местность площадью более 100 кв. км. И тем не менее именно это сражение во многом определило весь последующий ход не только Курской битвы, но и всей летней кампании на Восточном фронте.
9 июня советское командование приняло решение передать из состава Степного фронта на помощь войскам Воронежского фронта 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П.Ротмистрова, которому была поставлена задача нанести контрудар по вклинившимся танковым частям противника и заставить их отойти на исходные позиции. Подчеркивалась, необходимость попытки вступить с немецкими танками в ближний бой, чтобы ограничить их преимущества в бронестойкости и огневой мощи башенных орудий.

Сосредоточившись в районе Прохоровки, утром 10 июля советские танки двинулись в атаку. В количественном отношении они превосходили противника в соотношении примерно 3:2, но боевые качества германских танков позволили им уничтожить многие «тридцатьчетверки» еще на подходе к своим позициям. Бои продолжались здесь с утра до самого вечера. Прорвавшиеся вперед советские танки встречались с германскими практически броня к броне. Но этого как раз и добивалось командование 5-й гвардейской армии. Более того, вскоре боевые порядки противников перемешались настолько, что «тигры» и «пантеры» стали подставлять под огонь советских орудий свою боковую броню, которая была не столь прочной, как лобовая. Когда бой к концу 13 июля начал, наконец, затихать, настало время подсчитывать потери. А они были поистине гигантскими. 5-я гвардейская танковая армия практически лишилась своей боевой ударной мощи. Но и немецкие потери не позволили им дальше развивать наступление на прохоровском направлении: у немцев оставалось в строю всего до 250 исправных боевых машин.

Советское командование в спешном порядке перебрасывало к Прохоровке новые силы. Сражения, продолжавшиеся в этом районе 13 и 14 июля, не привели к решительной победе той или другой стороны. Однако противник начал постепенно выдыхаться. В запасе у немцев был 24-й танковый корпус, но посылать его в бой означало лишиться последнего резерва. Потенциал же советской стороны был неизмеримо большим. 15 июля Ставка приняла решение ввести на южном крыле курского выступа силы Степного фронта генерала И.Конева – 27-ю и 53-ю армии при поддержке 4-го гвардейского танкового и 1-го механизированного корпусов. Советские танки в спешном порядке были сосредоточены северо-восточнее Прохоровки и получили приказ 17 июля перейти в наступление. Но участвовать в новом встречном сражении советским танкистам уже не пришлось. Немецкие части стали постепенно отходить от Прохоровки на свои исходные позиции. В чем дело?

Еще 13 июля Гитлер пригласил к себе в ставку на совещание фельдмаршалов фон Манштейна и фон Клюге. В тот день он приказал продолжить операцию «Цитадель» и не снижать накала боев. Успех под Курском, казалось, был уже не за горами. Однако всего через два дня Гитлера постигло новое разочарование. Его планы рушились. 12 июля перешли в наступление войска Брянского, а затем, с 15 июля Центрального и левого крыла Западного фронтов в общем направлении на Орел (операция «Кутузов»). Немецкая оборона здесь не выдержала и затрещала по швам. Более того, некоторые территориальные успехи на южном крыле курского выступа были сведены на нет после сражения под Прохоровкой.

На совещании в ставке фюрера 13 июля Манштейн попытался убедить Гитлера не прерывать операцию «Цитадель». Фюрер не стал возражать против продолжения атак на южном крыле Курского выступа (хотя на северном крыле выступа сделать это было уже невозможно). Но новые усилия группировки Манштейна не привели к решительному успеху. В итоге 17 июля 1943 г. командование сухопутных войск Германии приказало вывести из состава группы армий «Юг» 2-й танковый корпус СС. Манштейну не оставалось ничего иного, как отступать.
ХОД БИТВЫ. НАСТУПЛЕНИЕ

В середине июля 1943 г. началась вторая фаза гигантской битвы под Курском. 12 – 15 июля перешли в наступление Брянский, Центральный и Западные фронты, а 3 августа, после того как войска Воронежского и Степного фронтов отбросили противника на исходные позиции на южном крыле Курского выступа, они приступили к осуществлению Белгородско-Харьковской наступательной операции (операция «Румянцев»). Бои на всех участках продолжали носить чрезвычайно сложный и ожесточенный характер. Положение осложнялось еще и тем, что в полосе наступления Воронежского и Степного фронтов (на юге), а также в полосе Центрального фронта (на севере) главные удары наших войск наносились не по слабому, а по сильному участку вражеской обороны. Такое решение было принято для того, чтобы максимально сократить сроки подготовки к наступательным действиям, застать противника врасплох, т. е. именно в тот момент, когда он был уже измотан, но еще не занял прочную оборону. Прорыв вперед осуществлялся мощными ударными группировками на узких участках фронта с использованием большого количества танков, артиллерии и авиации.

Мужество советских солдат, возросшее мастерство их командиров, грамотное использование в сражениях боевой техники не могло не привести к положительным результатам. Уже 5 августа советские войска освободили Орел и Белгород. В этот день впервые с начала войны в Москве был произведен артиллерийский салют в честь доблестных соединений Красной Армии, одержавших столь блистательную победу. К 23 августа части Красной Армии отбросили противника на запад уже на 140 – 150 км и во второй раз освободили Харьков.

Вермахт потерял в Курской битве 30 отборных дивизий, в том числе 7 танковых; около 500 тыс. солдат убитыми, раненными и пропавшими без вести; 1,5 тыс. танков; более 3 тыс. самолетов; 3 тыс. орудий.
Наступление Красной Армии после ввода в бой новых соединений продолжало наращивать свои темпы. На центральном участке фронта начали продвижение к Смоленску войска Западного и Калининского фронтов. Этот старинный русский город, считавшийся еще с XVII в. воротами к Москве, был освобожден 25 сентября. На южном крыле советско-германского фронта части Красной Армии в октябре 1943 г. вышли к Днепру в районе Киева. Захватив с ходу несколько плацдармов на правом берегу реки, советские войска осуществили операцию по освобождению столицы советской Украины. 6 ноября над Киевом взметнулся красный флаг.

Было бы неправильно утверждать, что после победы советских войск в Курской битве дальнейшее наступление Красной Армии развивалось беспрепятственно. Все было намного сложнее. Так, после освобождения Киева противнику удалось нанести мощный контрудар в районе Фастова и Житомира по передовым соединениям 1-го Украинского фронта и причинить нам немалый урон, приостановив наступление Красной Армии на территории правобережной Украины. Еще более напряженно складывалась ситуация в Восточной Белоруссии. После освобождения Смоленской и Брянской областей советские войска вышли к ноябрю 1943 г. в районы восточнее Витебска, Орши и Могилева. Однако последовавшие затем атаки Западного и Брянского фронтов против занявшей жесткую оборону немецкой группы армий «Центр» не привели к сколько-нибудь значительным результатам. Необходимо было время, чтобы сосредоточить на минском направлении дополнительные силы, дать отдых измотанным в предыдущих боях соединениям и, самое главное, разработать детальный план новой операции по освобождению Белоруссии. Все это произошло уже летом 1944 г.

А в 1943 г. победы под Курском и затем в битве за Днепр завершили коренной перелом в Великой Отечественной войне. Наступательная стратегия вермахта потерпела окончательный крах. К концу 1943 г. в состоянии войны с державами оси находилось 37 стран. Начался распад фашистского блока. Среди примечательных актов того времени стало учреждение в 1943 г. солдатских и полководческих наград – орденов Славы I, II, и III степени и ордена «Победа», а также в знак освобождения Украины – ордена Богдана Хмельницкого 1, 2 и 3 степеней. Впереди еще предстояла длительная и кровопролитная борьба, но коренной перелом уже произошел.